Наперекор земному притяженью - Олег Генрихович Ивановский
Только и слышишь:
— Э-э, нет, брат! Так нельзя. Куда я кабель от передатчика тянуть буду? Мне покороче путь надо. Да и зазор между блоком питания ты какой оставил?
— Потянешь вот сюда. Здесь будут гермовводы…
— Ты знаешь, я думаю, аккумуляторы в блоке питания надо разместить так, чтобы в середине место осталось. Там хорошо бы и передатчик поместить.
— ???
— Что ты удивляешься? У аккумуляторов теплоемкость большая? Большая. Значит, они будут выравнивать температуру у передатчика…
— А что, можно подумать. А с фирмой договоришься? Блок питания у Лидоренко в институте делают.
— Попробую…
Все вопросы устройства нашего первенца были тщательно проработаны в проектном отделе вместе с объемом необходимых проверок и испытаний его радиосистемы — передатчика с двумя диапазонами радиоволн, сигнализаторов температуры и давления внутри приборного контейнера. У проектантов эстафету приняли конструкторы. Рабочие чертежи были проработаны технологами и запущены в производство.
Каждый цех, каждый участок завода выпускал уникальную продукцию: детали, узлы, части сферического корпуса. Осваивались новые технологические приемы, новые операции.
Запомнился один из дней августа, когда в цех, где должны были вести сборку и первые испытания спутника, зашел Сергей Павлович. Опуская подробности, скажу только одно: через день в цехе появилась специальная комната для этих работ, со свежевыкрашенными стенами, с шелковыми белыми шторами на окнах и бордовыми, очень модными тогда, плюшевыми шторами на входной двери. Подобного на нашем заводе за все годы его существования не видели. А уж когда наши слесари-сборщики надели белые халаты, белые перчатки, поняли: заказ предстоит выполнять особый. И действительно, скоро в цехе появились тоже до той поры невиданные подставки под «изделие», или под «объект», как принято было говорить, обтянутые бархатом. На них клали полированные детали и полуоболочки спутника.
Так в цехи завода пришли новая культура производства, новое отношение к делу. В соседнем громадном цехе готовили ракету-носитель. Там в основном и крутился Михаил Степанович. Строгий почасовой график работ по ракете и по спутнику предусматривал одновременное окончание отдельных этапов работы и подготовку к совместным проверкам. График был утвержден самим Королевым. А это — железный закон для всех. Однако в новом деле от неожиданностей не застрахуешься.
Помню, когда уже совсем не оставалось по графику времени до передачи нашей «продукции» в цех к ракете, доставили нам массу неприятностей кронштейны, которыми на корпусе спутника крепились четыре длинных уса — антенны передатчика. В эти кронштейны входили простейшие детали — пружинки, а испытания этих пружинок показали, что надо срочно менять технологию их изготовления. А времени-то нет. И молили мы втайне чуть ли не самого господа бога, чтобы он послал какую-нибудь задержку ракетчикам, пусть хоть маленькую!
Вечером по пути в ОКБ я встретил Михаила Степановича:
— Послушай, Миша! Как у вас дела, а?
— Да как дела… Все в порядке. Сегодня заканчиваем. Ночью вместе проверяться будем, так?
— Значит, у тебя все-все готово? — с тревогой спросил я.
— Почти все. Сейчас заканчивают проверку системы управления.
— А может… отдохнете эту ночку? Ведь устали… А завтра с утра уж и за дело вместе взялись бы.
— Ты давай не хитри! Не готово у вас, что ли?
— Да нет, готово. Просто о вашем здоровье беспокоюсь.
— Больно подозрительно мне твое беспокойство. Давай-ка выкладывай, что случилось.
Пришлось рассказать о кронштейне.
— Да, дела неважные… А СП знает?
Я отрицательно покачал головой.
— Докладывать, хочется того или не хочется, нужно, никуда не денешься.
— Миша, может, ты один пойдешь?
— Э, нет, дорогой, это твои дела. Валяй сам.
— Ну будь же ты человеком, ведь ты же ведущий! К тому же, если я пойду один, Сергей Павлович может подумать, что ты и не в курсе…
— Ну ладно, политик! Пошли.
В приемной Главного посетителей не было — сам по себе случай странный. Антонина Алексеевна, его постоянный секретарь, просматривала какие-то бумаги. Было около восьми вечера.
— Сергей Павлович у себя?
— У себя.
— А настроение как?
— Да вроде ничего.
Сергей Павлович сидел за своим рабочим столом. Опустив голову, он поверх тонкой золотой оправы очков посмотрел на нас: '
— Ну, что стряслось? Раз вместе, значит, что-то случилось, так?
Я скосил глаза на Михаила. Мне говорить или он будет докладывать? Пауза затянулась.
— Вы что ж, пришли со мной в молчанку играть?
— Сергей Павлович, — начал Михаил, — у нас с ПС неприятность маленькая получилась. Испытания пружины в антенном кронштейне…
— Хороши ведущие, — перебил его Королев. — А где же вы целый день были? Кто за вас должен своевременно докладывать? Сво-е-вре-мен-но. Я что, вас назначил ведущими, чтобы мне другие докладывали, что на производстве происходит?
Я почувствовал, что краснею. Неужели Сергей Павлович уже знал об этом злополучном кронштейне?
— Все молчат! Все скрывают! Я что, один всем должен заниматься? — темные зрачки Сергея Павловича уже через очки сверлили нас.
Я почувствовал, что краснею еще больше. Стыдно и досадно. Мерзко. Так начинать свою работу! Новую работу.
— Так и быть, на первый раз наказывать не буду. Но вы, Михаил Степанович, приучайте к порядку вашего заместителя.
Телефонный звонок резко нарушил повисшую в кабинете тишину. Сергей Павлович взял трубку.
— Королев. Здравствуй. Что? Час от часу не легче! Михаил Степанович? У меня. Сейчас придет.
Королев положил трубку:
— Михаил Степанович, давай-ка быстро в цех. Турков звонил. Какая-то там петрушка на испытательной станции с ракетой. Разберитесь и докладывайте. Если меня здесь не будет, звоните домой. И помните этот разговор! — Королев постучал указательным пальцем по столу.
Мы чуть ли не бегом бросились в цех.
Человек пятнадцать испытателей — и наших, и из смежной организации Николая Алексеевича Пилюгина — обступили пульт, с которого проверялась система управления ракеты, и о чем-то ожесточенно спорили. Оказалось, что от одного из приборов в положенное время не прошла команда к рулевым двигателям. Большинство настаивало на необходимости подробного анализа и повторения испытаний. Короче, нам давалась отсрочка.
Я пулей вылетел из цеха. Надо было за ночь обязательно разделаться с этим злополучным кронштейном! «Раскручивать» работу не пришлось, хотя мне очень хотелось после полученного нагоняя проявить свои «ведущие» способности. Начальник нашего цеха Владимир Семенович Петров, в кабинет которого я влетел, успокоил меня:
— Не гоношись, ведущий, не гоношись. Пружину эту уже сделали и испытали. Я звонил только что, обещают кронштейны часа через два на сборку отдать.
К утру все было готово. «Объект ПС» к испытаниям в ракетный цех не опоздал. И к счастью, они прошли без замечаний.
В полдень в кабинете Главного началось оперативное совещание. Большие оперативные совещания всегда проводил Сергей Павлович. На них обязательно присутствовали
