Молли и я. Невероятная история о втором шансе, или Как собака и ее хозяин стали настоящим детективным дуэтом - Бутчер Колин

– О, это ужасно, – сказала Изабель, по-детски отводя взгляд.

А над тушкой уже неприятно кружила пара голодных грачей. Мне стало грустно не только из-за этого несчастного барсука, но и при мысли о его собратьях по дикой природе. Недавно выстроенные здесь городские джунгли и большая дорога сделали их жизнь небезопасной и уменьшили ареал их обитания. Много лет они бродили по бескрайним лесам, а теперь были ограничены лишь узкой полоской земли. Тут в моем кармане затрещал телефон – это был будильник, напоминавший, что поиски пора заканчивать, если я не хочу переутомить Молли, ей и так было уже слишком жарко. Да, нам хотелось бы всегда находить всех пропавших кошек, но в этот раз этому не суждено было случиться.

– Может, проверим еще одно место, Колин? – умоляла Изабель со слезами в голосе. – Это займет максимум полчаса, обещаю…

Вопреки здравому смыслу и поддавшись на уговоры умоляющей Изабель, я согласился, и она привела нас на заросшую травой полянку. Казалось, Молли почувствовала отчаяние нашей клиентки, потому что, когда я отпустил ее с поводка, Молли с бешеной энергией побежала вперед. Она мелькала среди цветов, и наступил момент, когда она отдалилась настолько, что я мог видеть лишь кончик ее хвоста, но не ее саму. Допускать этого было нельзя, так меня учили ее дрессировщики Роб и Марк, от огорчения я негромко выругался и побежал, едва уворачиваясь от свисавших веток и спотыкаясь о спутавшиеся корни, пытаясь догнать ее. И вот, в ярде от себя, на небольшом холмике я наконец увидел Молли, она фыркала, а ее хвост дрожал, будто она учуяла что-то важное.

С моего места было видно, что Молли стоит на холмике, похожем на лисью берлогу, каких много в этой местности.

– Кажется, она чем-то взволнована, – сказала Изабель, в сердце которой зародилась надежда.

– К сожалению, я не думаю, что это Клео, – ответил я, – кошки редко укрываются в таких норах.

А Молли в это время сбежала с холма – это означало, что следов Клео там нет. Я как раз собирался окликнуть ее, как Молли вдруг издала душераздирающий крик, встала на задние лапы и рухнула всем телом на землю.

– Молли! О боже, Молли! – крикнул я, бросаясь к ней со всех ног.

Когда я подбежал, моя собака лежала, тяжело дыша, а ее взгляд был совершенно безжизненным. При виде этой картины кровь застучала у меня в висках, но я знал, что нужно постараться успокоиться и найти помощь. Я снова опустился на колени рядом с Молли, чтобы найти признаки травмы или раны, но ни крови, ни переломов не было, лишь на шее было немного липкой, бесцветной, ничем не пахнущей жидкости. Сначала я подумал, что это сок какого-то дерева, и поискал глазами прут или ветку, на которую она могла бы напороться.

– Колин, что произошло?! – воскликнула добежавшая до нас Изабель,

– Я не знаю, но это серьезно, – сказал я дрожащим голосом и медленно, осторожно поднял горячую дрожащую голову моей собаки, а затем взял Молли на руки. – Мне нужно немедленно отвезти ее к ветеринару.

Когда мы поспешили обратно к моей машине, Молли вдруг издала хриплый стон, а ее зрачки расширились. Тело стало напрягаться, мышцы будто парализовало.

Я опустил Молли на землю и стал поливать водой, которую держал на тот случай, если ей станет жарко.

Потом уже в машине Изабель связалась с местным ветврачом, хирургом, и сказала, что сейчас к нему поступит кокер-спаниель в тяжелом состоянии. И как раз тогда я заметил небольшую припухлость на морде Молли и на груди, недалеко от того места, где сочилась клейкая жидкость.

И меня пронзила догадка: «Укус змеи… укус ядовитой змеи», – подумал я, и холодок пробежал у меня по спине. Гадюки часто встречаются на юге страны, хотя, насколько мне было известно по опыту, они чаще обитают на отрытых пространствах, в полях или прибрежных районах, а не в лесах. Когда я приподнял Молли, чтобы положить в машину, она заскулила от боли и впилась зубами в мою правую руку. Это была защитная реакция. Мгновение спустя она разжала челюсти, и я очень осторожно уложил ее в машину на ее обычное место. Я помчался в ближайшую ветклинику, несмотря на интенсивное движение и пробки, используя все навыки быстрого вождения, полученные за годы службы в полиции. Это была по-настоящему экстренная ситуация.

∗ ∗ ∗

Добравшись до места, я оставил Молли с Изабель, чтобы без врача и без необходимости не причинять Молли боль и не переносить ее, а сам побежал в клинику. Здание, где она располагалась, было маленьким, и принимал там всего один врач.

– Мой собаке плохо, – задыхаясь, с порога проговорил я. – Я точно не знаю, что произошло, но, возможно, ее укусила ядовитая змея, и, кажется, собака парализована. Пожалуйста, осмотрите ее!

Администратор за стойкой оторвала взгляд от компьютера.

– У вас есть карточка в нашей клинике?

– Нет, я не местный, так что…

Она подошла ко мне и вручила два бланка и ручку.

– Заполните вот это.

Я почувствовал, что все внутри закипает от гнева.

– Неужели это не может подождать, ради всего святого?! Моя собака больна, возможно, умирает!

Я нечасто срывался на администраторов, но в этой ситуации было просто смехотворно требовать исполнения формальностей.

– Боюсь, это обычная процедура, – небрежно ответила она.

Ее ответ разозлил меня еще больше.

– Чертова процедура! – закричал я. – Я хочу, чтобы мою собаку осмотрели сейчас, пока еще не поздно!

Ветеринар, который громко диктовал названия лекарств по телефону в своем кабинете, вышел посмотреть, из-за чего такой шум. Сквозь стиснутые зубы я повторил свои опасения, он понимающе кивнул своей секретарше и согласился осмотреть Молли.

– Вообще-то давайте я сначала принесу намордник, – сказал он, заметив следы укусов на моей руке.

Выйдя на улицу, я поблагодарил Изабель за то, что она ждала меня вместе с Молли, и дал ей 10 фунтов на такси домой. Моя клиентка была подавлена тем, что поиски Клео закончились так трагически.

– Мне так жаль, что это случилось, Колин, – сказала она. – Держите меня в куре.

– И вы тоже, – ответил я (позже я узнал, что Клео так и не нашли. Я думаю, что ее постигла та же участь, что и беднягу барсука).

Пока я вместе с ветеринаром нес ослабевшую, словно одурманенную и хрипящую Молли от машины до операционной, я с ужасом заметил, что отек на ее груди увеличился почти втрое и стал размером со средний грейпфрут, так что теперь сама она казалась совсем маленькой.

Мне хотелось кричать и ругаться последними словами. Жизнь моей любимой собаки висела на волоске.

– Это вполне может быть укус змеи, но я не уверен, – сказал врач, слушая Молли стетоскопом, пока она неподвижно лежала на операционном столе. – Мы всего лишь филиал, – продолжил он, – я думаю, ей нужна помощь в нашем основном здании, мои коллеги осмотрят собаку. А пока я дам ей немного обезболивающего.

Это было совсем не то, что я хотел услышать. Я так надеялся на немедленный диагноз и лечение, и я был зол на то, что в этой клинике Молли не могут помочь. Администратор вызвала скорую ветеринарную помощь, и через несколько минут белый Range Rover с сиренами уже увез мою бедную Молли. Я хотел ехать следом в своей машине, но смог бы это сделать, только когда заполню их драгоценные бумажки. Я вышел из кабинета и буквально рухнул на стул в приемной. Так я просидел около пяти минут, сжимая голову руками и отчаянно пытаясь успокоиться, прежде чем я поеду за Молли. Я погрузился в пучину чувства вины и отчаяния, ведь мне не следовало браться за это дело, не следовало заставлять Молли работать в такую жару, не следовало углубляться в лес и соглашаться продолжать поиски. И самое главное – я не должен был ценить нужды клиента больше, чем свою собаку, собаку, которой я предложил новую жизнь, интересную и увлекательную, а теперь подверг ее опасности.

Мне было очень плохо, и я был уверен, что простить себе этого не смогу. «Моя бедная Молли, – прошептал я, представив ее одинокой и растерянной в машине скорой помощи с чужими людьми. – Это все моя вина, дорогая, мне так тебя жаль».