Мой дядя Адриано - Бруно Перини
Позиция Адриано вызвала особое раздражение в кругах правого правительства, и RAI начала осторожничать, чтобы ни в коем случае не отдать прайм-тайм в руки «Дирижеру». Причина стара как мир: топ-менеджмент RAI больше всего на свете боится непредсказуемости дяди и невозможности заткнуть ему рот. Именно в эту запутанную ситуацию вмешалась группа компаний Mediaset. Менеджеры Берлускони были прекрасно осведомлены о непримиримых разногласиях между Адриано и RAI, поэтому они приехали на виллу в Гальбьяте с проектом, который должен был обеспечить вхождение Адриано в программную сетку Mediaset. Сперва казалось, что все может получиться и подписание контракта не за горами, но вскоре дядя понял, что полная автономия, которую он просил у RAI в качестве непременного условия, в Mediaset для него недоступна. Контракт с телекомпанией дружочка-Сильвио сорвался и больше не появлялся на горизонте. Выяснение отношений с RAI тем временем было в самом разгаре, дело находилось в шаге от суда. Адриано потребовал миллиард в качестве компенсации за нарушение контракта, но руководство RAI не сдавалось, казалось, что тяжбы не миновать, но в какой-то момент, на волне победы левоцентристских сил, поставивших в 1996 году на пост председателя Совета министров Романо Проди, картина кардинально изменилась. Президентом RAI стал Роберто Дзаккариа, а пост генерального менеджера занял Пьер Луиджи Челли. Именно Пьер Луиджи Челли приехал к Адриано на виллу в Гальбьяте и попросил вернуться на RAI.
«Я вернусь, – согласился Адриано, – но сначала мы должны решить наш судебный спор и разобраться с компенсацией, о которой говорят мои адвокаты».
Ходят слухи о миллиарде лир, хотя эта цифра никогда не была официально подтверждена. Пьер Луиджи Челли собрал свою команду, поговорил с Роберто Дзаккариа и понял, что для RAI будет лучше не ввязываться в судебную тяжбу, а согласиться с требованиями Адриано. Итак, наконец появились все предпосылки для громкого возвращения Адриано на телевидение, что и случится в 1999 году – дядина передача будет называться «Честно говоря, мне плевать». А в 2001 году в прямом эфире программы «125 миллионов ерундовин» перед лицом Дарио Фо, Джорджо Габера, Антонио Альбанезе[162] и Энцо Янначчи Адриано во всеуслышание поблагодарит Роберто Дзаккариа. «Мы здесь, на этом шоу, – скажет Адриано о споре с предыдущим руководством RAI, – и мы обязаны этим Дзаккариа… браво Дзаккариа».
90-е годы: взаимоотношения Адриано и СМИ. «Что для меня телевидение? Суд над Кузани»
Дело Софри и конфликт с RAI – лишь два примера сложных взаимоотношений Адриано и СМИ. Отношения, иногда конфликтные, радикально меняются после 1987 года и выхода в эфир «Фантастико 8», когда дяде приходится часто иметь дело с прессой. В 1994 году мне довелось взять у него интервью на эту тему для ежемесячного издания Prima Comunicazione. С тех пор многое изменилось: два столпа итальянской журналистики, Энцо Бьяджи и Индро Монтанелли, упомянутые Адриано в интервью, ушли из жизни, как и Джанни Аньелли. Сильвио Берлускони тогда только начинал свой путь к власти. Его все еще считали бизнесменом из Аркоре и владельцем трех телекомпаний, человеком, который в прошлом году[163] основал партию с необычным названием «Вперед, Италия!» и тогда же впервые перешагнул порог палаццо Киджи. Да и сам Адриано с тех пор изменился: тогда он еще неуверенно чувствовал себя в роли обозревателя, а сейчас поднаторел и с легкостью опытного журналиста пишет обзоры и редакционные статьи. Но изменчивость времени ничуть не сказалась на актуальности этого интервью, поскольку оно демонстрирует представление Адриано о СМИ в целом и о прессе в частности. Конечно, рассказывать о дяде Адриано и его отношениях с журналистикой сложно. Отчасти из-за наших родственных связей, отчасти потому, что иногда нельзя удержаться от смеха. Короче, писать непредвзято никак не выходит. Во время интервью возникло и еще одно препятствие: длинные паузы между словами. А поскольку порок это семейный, нам потребовалось два дня, чтобы наконец с божьей помощью записать это интервью.
Еще несколько лет назад Король невежд мало что знал о газетах. Может быть, он уже не помнит, но давным-давно он иногда задавал мне по-настоящему странные вопросы. Дядя, как обычно, чувствовал, что в Италии или за границей происходит нечто необычное, но у него не было ни желания, ни времени читать газеты. И вот тогда, изнывая от любопытства, он обращался к своему племяннику-журналисту, чтобы получить ежемесячный или ежегодный обзор происходящего:
– Бруно, что важного произошло в мире?
– Ну, я не знаю, Адриано… По телефону это сложновато объяснить.
– Да, я понимаю, но мне хватит и пары слов. Я слышал, что в Италии скандал, в Чили бардак, в Советском Союзе тоже. Что там за история с бомбой?[164] Правда ли, что в этом замешаны какие-то важные люди? А покушение на папу римского?[165] Этот Берлингуэр[166] просто машина! Расскажи мне о нем!
Как видите, задание, которое мне давал дядя, было трудным, но очень интересным. Мы встречались и говорили обо всем. Краткий конспект того, что случилось на планете за последний год, несколько шуток о знаменитостях того времени, полемика о Боге и коммунизме. И в конце – новый список вопросов от Адриано.
С 1987 года Король невежд стал, вопреки своим принципам, чуть менее невежественным. Немного менее легкомысленным и немного более вовлеченным в происходящее вокруг. Переломный момент наступил, когда RAI позвала дядю вести «Фантастико». Не обошлось и без газет. Столпы итальянской журналистики – Джорджо Бокка, Энцо Бьяджи, Умберто Эко – и почти все телевизионные критики были мобилизованы, чтобы осудить «пророка», «шарлатана», «телепредсказателя». Однажды Эудженио Скальфари подняли с постели глубокой ночью, чтобы он написал редакционную статью о Челентано. Дядя был очень горд собой, но в то же время недоверчиво, с широко раскрытыми глазами, как ребенок при виде новой игрушки, смотрел на гору статей о себе, а после приступал к их изучению.
Когда я, сидя в гостиной чудесной виллы, расположенной на вершине холма с видом на озеро Лекко, закончил пересказывать события прошлого, Адриано улыбнулся и почесал в затылке.
Ты согласен, что я все правильно вспомнил и переска зал?
«Ну, отчасти да. Скажем так, я начал читать газеты немного раньше, чем вышла в эфир «Фантастико», после альбома «I mali del secolo» («Грехи тысячелетия»). В нем я затрагивал проблемы наркомании, разводов, любви, охоты. И с того времени и начал читать газеты. Читать… Сперва я просто листал заголовки, статьи читал, только если там было что-то интересное. Но
