Коллектив авторов - Гордость Советской Белоруссии. Книга I

В 1984 г. заочно окончил Рижскую специальную среднюю школу МВД СССР. В 1988 году, после завершения учебы в Минской высшей школе МВД СССР, Чеслав Млынник был направлен в состав рижского ОМОНа. В феврале 1991 года назначен на должность командира отряда, игравшего заметную роль в известных политических условиях того времени.

19 августа 1991 года, когда в Москве начался так называемый «путч», министр внутренних дел латыш Борис Пуго отдал приказ командиру рижского ОМОНа восстановить порядок в Риге. Как вспоминал позднее сам Млынник: «…в понедельник, 19 августа, в 6 утра получил указание Пуго вскрыть секретный пакет… И через 8 часов все объекты, относящиеся к категории особой важности, были полностью взяты нами под контроль…».

Омоновец Сергей Русанов в своей книге о Рижском ОМОН «Между молотом и наковальней» описывает события так: «Черные береты» пятью группами по 10–15 человек на нескольких специально присланных боевых армейских вертолетах МИ-8 десантировались на важные объекты и без единого выстрела заняли и взяли под охрану здания городского УВД, МВД, телецентра на острове Закюсала, междугородной телефонно-телеграфной станции на улице Дзирнаву и латвийского радиокомитета на Домской площади.

Утром 20 августа бойцы ОМОНа передали взятые объекты армейским десантникам и вместе с контрразведкой взялись за поиск оружия сепаратистов, но оперативная информация по оружию оказалась ложной. К вечеру 20 августа правительство Латвии спряталось в бункерах бомбоубежища, а в Ригу вернулась советская власть.

В результате ОМОН отстранил от власти все сепаратистские силы. За два дня бойцы практически без единого выстрела взяли под контроль все стратегические объекты Латвии. И при этом никто из сепаратистов не выходил на митинги и демонстрации протеста.

Активисты Народного фронта Латвии (НФЛ) были напуганы и добросовестно выполняли все распоряжения «оккупантов».

21 августа бойцы ОМОНа готовились взять под свой контроль последний объект, находившийся под контролем сторонников НФЛ, – здание Верховного Совета Латвии.

Переодетые в «гражданку» и со складными автоматами под одеждой бойцы ОМОНа группами по 3–4 человека на легковых автомашинах искали штабы ДНДЛ («Движение за национальную независимость Латвии») и добровольных националистических дружин «Картига сарги».

В найденных штабах они изъяли националистическую литературу и мощные средства связи на базе пяти новеньких автомашин ГАЗ-66. Эти машины – передвижные радиостанции, скорее всего, были угнаны из брошенных армейских складов «неприкосновенного запаса».

В штабе особого отдела округа народ напряженно вслушивался в телевизионное выступление Бориса Ельцина – в Москве уже было все кончено с ГКЧП…

В тот же день министр внутренних дел СССР Борис Пуго покончил с собой, а рижский ОМОН и военные от Министерства обороны тем временем продолжали контролировать столицу Латвии. Но что потом делать, они не знали. Дальнейших указаний не последовало…

Не получив поддержки и конкретной команды, бойцы, к облегчению латвийского правительства, через трое суток вернулись в казармы.

На своей базе под Ригой ОМОН занял круговую оборону, и на предложения руководства Латвии сдаться бойцы заявили, что будут отстреливаться до последнего патрона.

Верховный Совет Латвии обратился в Москву с просьбой сдать рижский ОМОН. Столичные демократы легко согласились и дали отряду указание сложить оружие. Но «черные береты» отказались. Тогда полку морской пехоты, базировавшемуся на другой стороне Даугавы, из Москвы последовал приказ разоружить ОМОН.

Морские пехотинцы предупредили командование, что если кто-то попытается силой разоружить «черных беретов», то они пойдут им на выручку. О таких же намерениях заявили командиры еще нескольких воинских частей. Тогда в Прибалтике армия могла легко выйти из повиновения президента.

Ходили слухи, что на уничтожение рижского ОМОНа была направлена группа «Альфа» КГБ ССР и поставленные в известность соседи-морпехи, контролировавшие реку, сообщали наблюдателям ОМОНа обо всех проходящих судах с возможными «гостями». К счастью, слухи оказались только слухами.

Дивизия внутренних войск (кому подчинялся ОМОН) сняла отряд с котлового довольствия и забрала приданные БТР. Но сочувствующие русскоязычные граждане по ночам снабжали бойцов продовольствием.

Вскоре Совет министров Латвии принялся «бомбить» Кремль просьбами перебазировать «этих головорезов» куда-нибудь в Россию.

Литовские националисты к этому времени блокировали базу вильнюсского ОМОНа. В экстремальной обстановке его бойцы сожгли все свои личные дела. Около двадцати человек с боем прорвались сквозь полицейские кордоны и воссоединились с рижскими коллегами.

В результате под угрозой драматических событий, по сути военного мятежа, на высшем правительственном уровне принимается решение о гарантиях безопасности бойцам, членам их семей и об эвакуации их из Риги…

В декабре 1994 года на вопрос о том, был бы он на стороне «гэкачепистов» в августе 1991-го, обладая информацией которой он обладает теперь, Млынник ответил: «Конечно, был бы. Только действовал бы более решительно. Мы бы вошли в Москву. Нам были подчинены два десантных батальона и пара эскадрилий. А меня командующий ПрибВО всю дорогу останавливал, делать ничего не давал. Мы не могли поверить, что такая великая держава, такая мощная армия могут позволить какому-то параноику прийти к власти. Верю ли я в возрождение Советского Союза? Я верю, что будет единое государство в рамках Союза… Во главе которого будут военные. Будет установлен военно-политический режим, и никаких гвоздей. Кто сказал, что я мент? Я человек среди людей. Членом КПСС не был по своим убеждениям и сейчас не состою ни в одной партии. Но признаю только те партии и движения, которые за возрождение великой державы».

В 1991-м, после расформирования его отряда Чеслав Млынник был переведен на должность командира Тюменского ОМОН, но вскоре был уволен из органов МВД. Примкнул к движению «Наши», созданному в Санкт-Петербурге тележурналистом и политиком Александром Невзоровым.

В 1992–1993 гг. Чеслав Млынник в качестве частного лица участвовал в грузино-абхазском конфликте на стороне Абхазии, командовал отрядом особого назначения. В 1992 году 26 добровольцев под его командованием, преодолев сопротивление превосходящих сил противника, захватил стратегически важный мост в Верхних Эшерах, а затем с ходу овладели господствующей высотой, что во многом предопределило дальнейший ход событий конфликта. За этот подвиг бойцы были представлены абхазским руководством к наградам, а сам Млынник к высшей награде республики – ордену «Леона».