Владлен Владимиров - Единожды приняв присягу...

Летом 1959 года органами государственной безопасности разоблачен матерый преступник, палач и убийца многих советских людей Василий Подтынный. Во время судебного следствия он вынужден был рассказать всю правду о страшных днях, проведенных героями «Молодой гвардии» в застенках гестапо. Его признания пролили свет на многие, долго остававшиеся неизвестными обстоятельства трагической гибели отважных молодогвардейцев.

К сожалению, ушли от возмездия начальник Краснодонской полиции Соликовский, его заместитель Захаров, их верный помощник полицейский Мельников.

В начале шестидесятых годов я, тогда еще молодой следователь КГБ, снова и снова возвращался к этим трем зловещим фигурам. Пытался представить мотивы, логику их поступков. Перечитывал собранные в несколько томов архивно-следственные документы, показания подсудимых и свидетелей. Жуткие, уму непостижимые картины истязании и пыток, которым подвергались шестнадцатн-восемнадцатилетние парни и девушки, описаны там.

Начальник жандармского округа Ренатус свидетельствовал, что полицейским была выдана специальная инструкция, предписывающая им применять всевозможные «меры физического воздействия» при допросах арестованных. И те старались, не скупясь. Бывший бургомистр Краснодона Стаценко вспомнил на следствии, например, такой эпизод. Кода Соликовский и Захаров привели в кабинет Сергея Тюленина, он был изуродован до неузнаваемости. И тут же эта свора вновь набросилась на него, кулаками сбили с ног. Коваными сапогами били по чем попало, стараясь наносить удары в живот, спину и лицо. Едва подававшего признаки жизни, его выволокли из кабинета и бросили в камеру. При последующих допросах на глазах Сережи избивали его обнаженную мать, потом на глазах матери мучили сына…

Участие в арестах, засадах, допросах, расстрелах на счету и Мельникова. Уже тогда меня поразило свидетельство матери Сергея Левашова. Сесть о смерти сына она узнала от жены полицейского. Дело в том, что после оккупации города новоиспеченный «блюститель порядка» Иван Мельников захватил свободную квартиру в одном доме с семьей Сергея Левашова.

Мельников же и конвоировал связанного Левашова к месту казни. И когда юноша понял, что его ведут на расстрел, он сказал полицейскому: «Передай отцу и матери, что я погиб. Пусть они меня не ищут…» Естественно, Мельников сам и не думал ничего передавать, а вот жене похвастал… Та и сообщила семье Левашовых. А полицейский, каждое утро встречаясь с матерью казненного, лишь издевательски улыбался.

Я вглядывался в фотографию Мельникова. Ниже среднего роста, маленькие глаза, удивительно большие уши. Родился в 1912-м в Ростовской области, русский, образование начальное. До воины проживал в Краснодоне, работал забойщиком на шахте. Жена умерла. Видимо, не сладко ей было ходить по краснодонским улицам.

Анатомия предательства… Да, не все люди поднялись в дни войны на борьбу с врагом. Встречались и такие, которые ради своей безопасности готовы были поступиться всем, вплоть до собственной чести и совести. Причем старались не просто отсидеться, дождаться лучших времен, но и любыми путями обставить это ожидание по возможности большим комфортом. И если им случалось привлечь внимание полиции или гестапо, от них без особых усилий добивались любых сведений, даже таких, которые могли стоить жизни десяткам людей. Я знаю это не по рассказам, а по войне, часто приходилось встречаться с такими в освобожденных городах и селах.

Мельников не стал ждать, пока его позовет новая власть, сам пришел в полицию. Ему поручили рубить дрова да носить воду для кухни. Но уже это одно дало ему право вломиться в ту, соседнюю с Левашовыми квартиру, свысока поглядывать на сограждан — вот, мол, какой я, нигде не пропаду. Вскоре, оценив усердие и старание предателя, фашисты одели на его руку повязку полицейского и выдали винтовку.

Ранее неприметный в Краснодоне Иван Мельников во временно оккупированном городе стал известной и зловещей фигурой.

Итак, по свидетельским данным, Соликовский находился где-то в Англии, Захаров погиб от рук таких же, как он, изменников в Италии, след Мельникова терялся в феврале 1943 года, когда наши войска освободили Краснодон.

Нет, конечно же, это не моя только идея была искать Мельникова. На него, как и на других изменников Родины, был объявлен всесоюзный розыск. Огромную работу проделали сотрудники Краснодонского райотдела УКГБ бывшие фронтовики Михаил Петрович Решетников, Иван Митрофанович Золотарев, Алексей Петрович Щербак. Вместе со мной вели поиск ворошиловградские чекисты Петр Егорович Костюнин, Сергей Степанович Терещенко. Первый, как и я сам, начал войну красноармейцем, насмотрелся и на героев, и на предателей. Второй в боях не участвовал, но мальчишкой в партизанской Белоруссии повидал немало. И трудно сказать, у кого из них было больше ненависти к тем, кто, став предателем, вместе с врагами топтал родную землю.

У Мельникова была одна дорога, у тех, кто искал его, — тысячи. Первичным планом розыскных мероприятий предусматривалась проработка нескольких версий. Одна из них, на первый взгляд, самая простая — Мельников скрывается у родственников в Краснодоне. Она была тщательно и в короткие сроки проработана. Не подтвердилась.

Вторая версия — бежал с гитлеровцами и проживает где-то за границей. Вполне реальна. Иногда, вслушиваясь в различные пророчества многочисленных западных радиоголосов, ловлю себя на мысли, а не подобный ли Мельникову или Соликовскому вещает у микрофона? Сейчас, во время гласности и демократизации, у нас другое отношение к подобным передачам. Но стоит ли забывать, что идеологическая борьба продолжается и бывшие каратели советского народа, предатели и изменники, играют в ней не последнюю роль?

Разрабатывалась и третья версия — Мельников жив и находится на территории нашей страны. Кого предстояло искать? Фамилия довольно распространенная. Имя-отчество — Иван Иванович — и того больше. Плюс фамилию эту легко изменить — Мельник, Мельниченко, Меленков, Мельков, Мельниченков…

Конечно, как мы рассчитывали, совершенно новую фамилию он себе брать не будет. Мог где-то встретиться с земляками, и тогда все раскроется… Но зато год и место рождения, всю биографию — можно сочинить заново. Поэтому для начала были написаны сотни запросов в разные города страны. Надеялись ли мы на успех? Честно говоря, не очень. По данным адресных бюро, прописанными значились тысячи граждан, имеющих сходные данные. А на проверку лиц, осевших в послевоенный период в непаспортизированных районах страны, могли уйти десятки лет. И все равно эту версию, не отработав, отбрасывать было нельзя!