Лаврентий Гурджиев - Сталин шутит…

В это время на Смоленской строили высотное здание, в котором впоследствии разместилось министерство иностранных дел. Все семь построенных в Москве сталинских высоток являли собой не только способности и возможности архитекторов и строителей, но также высокий вкус вождя. Сталин лично рекомендовал придать зданиям башенный стиль, который прекрасно вписывался в облик столицы.

На следующий день после того, как Сталин произнес загадочное слово «шпил», оно было «расшифровано». Собрали архитекторов и строителей и объявили: венчать здание должен строгий шпиль. Он, кстати, поначалу не планировался, но по завершении строительства здание от него только выиграло.

140

В старости у любого возникают проблемы с зубами. На обеде у Сталина в качестве десерта были поданы груши. Они показались ему чересчур твердыми.

– А мягких нет?

– Нет, товарищ Сталин…

– У меня дома мягкие, – похвалился Берия.

– Поезжайте к нему и заберите все, – велел Сталин.

Поехали, забрали, привезли. Груши оказались такими же самыми.

С укоризной глядя на Лаврентия Павловича, Сталин припечатал его всего одним словом:

– Очковтиратель!

141

Один из крупных хозяйственных руководителей был вызван в Кремль «на ковер». Сидит в приемной. Перегруженный делами и запоздавший, Сталин спрашивает его:

– Вы что здесь делаете?

– Жду, чтобы Вы меня выслушали, товарищ Сталин.

– Что? Тоже мне соловей нашелся… Мы вас не слушать, а ругать будем.

142

В трудные послевоенные годы в Мурманске было холодно и голодно. Из-за низкой покупательской способности населения на полках магазинов и складов пылились товары повседневного спроса.

Секретарь Мурманского обкома партии В.А. Прокофьев принял решение: снизить цены на 20 %. Все быстро раскупили. Прокофьеву вечером позвонили из Москвы. Это было ожидаемо. Неожиданным оказалось то, что заседание Политбюро, где будет слушаться его вопрос, назначено на завтра на 12.00. Транспортное сообщение в те времена тоже было худым. Погода стояла нелетная. Чтобы большевик не нашел выхода? Прокофьев обратился к военным и успел прибыть в столицу к положенному сроку на бомбардировщике.

Сталин спросил:

– Как вы посмели без разрешения, самоуправно снижать цены?

Прокофьев честно и смело отвечал:

– У нас тяжелое положение. Продовольствия мало, топливо не выделено, город недоедает, замерзает. Хотелось помочь населению. Если бы я не снизил цены, товары бы сгнили на полках.

Сталин обратился к ответственным лицам за подтверждением сказанного. Выяснилось, что все – правда: фонды были исчерпаны, склады затоварены…

– Вопрос ясен, – подвел итог Сталин. – Товарищ Прокофьев человек инициативный, не боится брать на себя ответственность. Это хорошо. – Подождал и с неподражаемой интонацией прибавил:

– Однако за ним нужно присматривать, не то он по своей инициативе еще войну кому-нибудь объявит.

143

Мало того, что Председатель Верховного суда СССР И.Т. Голяков опоздал на совещание, он еще сидел и все время улыбался.

– Почему вы беспричинно улыбаетесь? – спросил Сталин.

– Да анекдот я сегодня услышал – смех разбирает…

– Расскажите его нам тоже.

– Не могу, товарищ Сталин, – сразу посерьезнел Голяков. – Только что Верховный суд оставил в силе приговор за этот анекдот – пять лет.

144

Сергей Иванович Кавтарадзе был известным грузинским большевиком, после революции занимал в республике ответственные посты. Но выступил против Сталина, примкнул к левой оппозиции, за что не раз арестовывался и был исключен из партии. В 1940 году его восстановили в рядах ВПК(б). Но он долго оставался не у дел. Занимал с женой комнату в коммунальной квартире, где сосед постоянно ругал его: «А свет надо выключать!», «А ведро с мусором надо выносить!», «А пол надо вытирать!». И тут телефонный звонок.

– Серго, ты живой? Кто говорит? Лаврентий говорит.

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович.

– Как не стыдно – просто Лаврентий… Забыл старых друзей, не звонишь, не заходишь. А мы сидим, вспоминаем, товарищ Сталин спрашивает «где наш Серго»? Приезжай, я за тобой машину послал.

Вскоре Кавтарадзе оказался за одним столом со Сталиным и Берия. Поговорили и, хотя было поздно, Сталин вдруг предложил:

– Поедем к Серго, посмотрим, как он живет. Возьмем бутылочку вина и тихо, скромно посидим.

Кавтарадзе позвонил, дверь открыл его скандальный сосед, который начал с порога:

– Мало того, что свет в туалете не тушит, ведро не выносит, он еще шляется где-то в три часа ночи!

Но, завидев остальных гостей, сосед осекся и ретировался.

Сталин и Берия уехали, побыв недолго. Наутро у входа в ванную Кавтарадзе сказал задержавшемуся там соседу:

– А мыться надо побыстрее.

– Слушаюсь! – вытянулся сосед.

…Вскоре позвонил В.М. Молотов и сообщил Сергею Ивановичу, что его назначают на важную дипломатическую должность.

145

В этой истории, как и в предыдущей, налицо комедийный фактор, а не шутка. Заключалась история в следующем.

Однажды Сталин вспомнил о простом служащем, знакомом ему еще по дореволюционным временам. Предложил Молотову поехать вместе с ним в гости к тому человеку. Поехали без предупреждения. Как и многие в испытывавшей жилищный кризис Москве, сталинский знакомый жил в густо населенной коммунальной квартире.

Гостили у него долго, разошлись только под утро. Вспоминали прошлое. А в прошлом, между прочим, и Сталин, и Молотов пели в церковном хоре. То есть оба обладали музыкальным слухом и в целом неплохими голосами. Между тостами в коммуналке раздавались песни – старинные и современные. В том числе церковного характера. Хуже того, спели даже пару белогвардейских песен. А под конец подвыпившая компания затянула «Боже, царя храни…».

Продолжение у истории было весьма комическое. Соседи сообщили, куда следует о подозрительном белогвардейско-монархическом сборище и человека вызвали тоже куда следует. Поначалу он помалкивал о том, кем были гости. Потом сказал, но ему не поверили. Стали прорабатывать на службе. Встал даже вопрос о его членстве в партии. Поняв, что дело принимает серьезный оборот, он обратился с письмом к вождю.

Как именно Сталин отозвался о бдительных соседях и ретивых чиновниках, осталось неизвестным, но можно предположить, что в сатирическом духе. Он поручил Молотову уладить недоразумение, и тот «восстановил» репутацию обитателя коммуналки, у которого весело и непринужденно погостило руководство страны.

146

Об истинно большевистском отношении Сталина к деньгам, о его помощи из личных средств ряду нуждающихся лиц много раз упоминается в различных воспоминаниях. (После смерти вождя его дочери передали сберегательную книжку, где имелось 900 рублей – советская среднемесячная зарплата. Это были все личные сбережения Сталина.) Ничего смешного в этих воспоминаниях нет. Но в коротком описании одного такого случая присутствует не просто трогательный, а юмористический момент.