Дмитрий Устинов - Во имя Победы

Мне и до этого приходилось бывать в Центральном Комитете партии. Обычно это было связано с обсуждением какого-либо важного вопроса. На такие совещания приглашались работники наркомата, конструкторы, директора предприятий. Заблаговременно сообщалось, что нужно было докладывать, по какому вопросу быть в готовности выступать.

Сейчас ничего этого не было. В ожидании я посматривал, не появится ли у здания ЦК кто из знакомых. Время шло. Но никто не появлялся.

К одиннадцати пошел к проходной. При вручении пропуска мне сказали, что следует идти к секретарю ЦК партии Г. М. Маленкову.

В приемной представился.

Через несколько минут был приглашен в кабинет.

— Вы, товарищ Устинов, не знаете, зачем вас пригласили? — спросил, поздоровавшись, секретарь ЦК ВКП(б).

— Нет.

— В ЦК есть мнение назначить вас наркомом вооружения.

Откровенно говоря, я ожидал чего угодно, но только не этого. Какое-то мгновение собирался с мыслями:

— Спасибо за доверие. Но сумею ли его оправдать? Одно дело — завод, а тут наркомат — десятки заводов.

— Хорошо. Подумайте. Сейчас идите в гостиницу. О нашем разговоре пока никому не говорите. Потом вызовем, и вы сообщите свое решение.

Я вышел из кабинета. Было над чем подумать. Конечно, ничего чрезвычайного в том, что директоров заводов назначали наркомами, не было. Я хорошо знал И. А. Лихачева, из рабочих назначенного директором самого крупного в стране автомобильного завода, а затем с завода — наркомом автомобильной промышленности. Знал и другие факты подобного рода. Назначенные товарищи справлялись с возложенными на них ответственными обязанностями.

Справлюсь ли я?

Не заметил, как вышел на Красную площадь. Остановился у Мавзолея В. И. Ленина. Невольно вспомнился Макарьев, тогдашняя боль от известия — умер Ленин — вновь обожгла сердце.

Не знаю, как долго стоял у Мавзолея. Но вот прошла очередная смена часовых. И, кажется, именно в этот миг я по-настоящему осознал: мне предложен пост наркома. В такое сложное время. А вдруг действительно нагрянет война? Справлюсь ли?

Вечером, после ужина в гостинице, лег спать. Уснул быстро. Видимо, сказалось необычное напряжение дня. Посоветоваться с кем бы то ни было я не имел права. Никто никуда меня не вызывал. Это даже успокаивало: может, передумали…

Утром по пути на завтрак в гостиничный буфет купил «Правду». Просматривать газеты перед началом рабочего дня давно уже стало у меня привычкой. На первой странице бросилось в глаза: Указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении…

Обычно такие сообщения просматриваешь бегло: кого-то Родина отметила высокой наградой, кому-то доверен высокий пост руководителя.

А тут словно толкнуло что-то в грудь, когда увидел после слов «о назначении народным комиссаром вооружения СССР» свою фамилию и инициалы. А как же слова Маленкова: идите, подумайте, потом вызовем?

Быстро рассчитался за завтрак и отправился в наркомат, полагая, что там-то наверняка обо всем знают. Первым в коридоре наркомата мне встретился заместитель начальника главка Б. А. Хазанов. Не успел я поздороваться и обратиться к нему с вопросом, как он обрушился на меня:

— Ты чего здесь? Разве ты не знаешь, что директорам строго-настрого запрещено без разрешения уезжать с предприятия? А ты уехал. Кто разрешил? Это преступление! За это строжайше наказывать надо!

Я еще не успел ничего ответить, как на шум в коридоре из кабинета вышел первый заместитель наркома вооружения В. М. Рябиков. Увидев меня, тепло поздоровался, позвал нас к себе в кабинет.

Только мы вошли, как зазвонил телефон. В. М. Рябиков поднял трубку;

— Слушаю. Нет, не читал. А что?

Василий Михайлович слушает и смотрит удивленно на меня. Положил трубку. Схватил со стола газету, глянул на первую страницу и тут же протянул мне руку:

— Поздравляю, от души, Дмитрий Федорович, с назначением. Вновь будем работать вместе.

Ничего не понимающий Хазанов тоже взял газету. Прочтя, смутился и попытался незаметно выйти из кабинета. Но я его удержал:

— Правильно вы поступили, Борис Абрамович. Требовать надо. Только вот не так громко, да и слова не мешало бы покультурнее. Вы хоть и заместитель начальника главка, но ведь директора заводов — тоже уважаемые люди.

Когда Хазанов вышел, я задал Василию Михайловичу вопрос, который возник у меня еще вчера, после разговора в кабинете Маленкова: — А где Ванников?

— Борис Львович уехал, ничего никому не сказав. Шестую страницу газеты, где в хронике сообщалось, что Б. Л. Ванников освобожден от поста наркома вооружения, ни я, ни Рябиков к тому моменту еще не читали.

Позднее мы узнали, что Б. Л. Ванников был арестован. Месяц спустя его освободили и назначили ко мне заместителем. Признаюсь, я с некоторой озабоченностью думал о том, как сложатся наши отношения. Но, как оказалось, сомнения мои были напрасными. Борис Львович с первого же дня после возвращения в наркомат показал, что главное для него — дело, которому он готов служить в любом ранге и должности. Работали мы дружно и слаженно, что называется, рука об руку, без малого год. И потом, когда в апреле 1942 года Борис Львович возглавил наркомат боеприпасов, и в послевоенные годы наши товарищеские, деловые отношения сохранились.

— Послушай, Василий Михайлович, а ведь мне, наверное, надо доложить о прибытии в наркомат? — спросил я Рябикова.

— Да, пожалуй, доложить надо.

Я решил отсюда же, из кабинета В. М. Рябикова, позвонить Н. А. Вознесенскому — первому заместителю Председателя Совнаркома — Председателю Госплана СССР, курировавшему в правительстве наркомат вооружения.

Николай Алексеевич поздравил меня с назначением.

— Вам надо, не затягивая, приступить к руководству наркоматом, — сказал он. — Главное сейчас — выполнение плановых заданий, особенно по выпуску нового вооружения. Изучите этот вопрос и завтра доложите, как обстоят дела. Желаю успехов.

Так фактически в день опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР я стал исполнять обязанности наркома вооружения. После разговора с П. А. Вознесенским окончательно осознал всю полноту возложенной на меня ответственности.

Положив трубку на аппарат, я обратился к Рябикову:

— Василий Михайлович, надо собрать коллегию. Когда это можно сделать, самое быстрое?

— Через час, Дмитрий Федорович.

— Хорошо.

Когда все члены коллегии собрались, я объявил им о вступлении в должность. Рассказал о разговоре с Н. А. Вознесенским.

Чтобы идти завтра к нему с докладом, нужно было знать состояние дел во всем наркомате, иметь соответствующую справку.