Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

По прибытии на четвертый пост раненым была оказана необходимая медицинская помощь. Правда, все присутствующие на посту военнослужащие сначала подняли на смех ординарца. Но когда у того суконные брюки насквозь пропитались кровью, до «шутников» наконец-то дошло, что ранение довольно серьезное.

Командир поста доложил Мир Акаю о ночном происшествии, попутно показав убитых «духов», трупы которых лежали в большой траншее. Убитыми были трое подростков в возрасте не более четырнадцати-пятнадцати лет. По всей видимости, они в свое время «ошкурили» пленного или убитого сарбоза, сняв с него все, что можно было в таком случае снять. Ноги одного подростка были обуты в высокие армейские ботинки, шнурки из которых кто-то уже успел вытащить. А может быть, их и не было вообще. На втором подростке были надеты солдатские брюки, которые были почему-то приспущены. Скорее всего, они сползли в то время, когда труп перетаскивали волоком, взяв его за руки. На третьем подростке, поверх национальной одежды, был надет суконный китель, какой обычно носят царандоевские сарбозы. Только у одного из «духов» было смертельное ранение в голову. Скорее всего — осколочное. У двух других подростков следов ранений не было видно. Складывалось впечатление, что они прилегли поспать, да так и не проснулись. Не знаю почему, скорее всего машинально, тыльной стороной ладони прикоснулся к их лбам. От кожи исходил мертвецкий холод.

Сарбозы показали нам многочисленные пятна крови и следы волочения, уходящие от поста в сторону «зеленки». Судя по всему, потери моджахедов были куда больше. Своими соображениями по данному факту я поделился с Мир Акаем. Тот в знак согласия только закивал головой.

Наш визит на четвертый пост завершился экспресс-планеркой, прошедшей под чутким руководством «седого полковника». Его «пламенная» речь свелась к тому, что он клятвенно пообещал персоналу поста скорейшую замену более свежими силами.

Мир Акай слушал его с усмешкой. Уж кто-кто, а он лучше всех знал, как все будет происходить на самом деле. Но — всему свое время.

Глава 15. Инспектирование «муртузеев»

Утомительная поездка в «зеленку» на следующий день была с лихвой компенсирована «утомительным» бездельем.

Было воскресенье, и «Седой полковник», уставший от излишнего кураторства, решил сделать себе официальный выходной, оставив наконец-то в покое меня и Мир Акая.

Не горя особым желанием работать в этот солнечный денек, я с утра связался по телефону с Мир Акаем, и прогнал ему «дезу» о том, что с утра уезжаю на совещание в Бригаду, которое продлится аж до обеда, а посему в Царандое меня сегодня уже не будет. По интонации голоса Мир Акая я понял, что он даже обрадовался такой новости.

Моё желание сачкануть на самом деле было вызвано не ленью, а той чередой приятных событий, мимо которых я никак не мог пройти.

Ну, во-первых. В этот день справлялись дни рождения аж сразу двух царандоевских советников.

Во-вторых. У переводчика Самвела заканчивался почти годичный срок командировки, и завтра он должен был улетать в Кабул. А на сегодня назначил торжественный обед по поводу своего убытия в отпуск.

В-третьих. Туда же в Кабул собрался лететь Олег Андреев. У него слетела коронка с зуба, и он решил немного подремонтироваться. А тут кому-то очень кстати нужно было лететь в Центр за месячной нормой продуктов. Так что мы убивали сразу двух зайцев. Эти проводы тоже нужно было как-то отметить, чтобы взлет-посадка для Олега были мягкими.

Ну и самое главное. Еще с вечера шифровальщик царандоевских советников из провинции Гильменд связался с нашим Витюшей «Камчатским» и сообщил, что их старший советник тем же бортом, что и наши ребята, улетает домой в отпуск. А сегодня он прибудет к нам с колонной «наливников» и заночует в «Компайне».

О какой работе могла идти речь, если в один день должно было произойти столько знаменательных событий! А сваливать их в одну кучу не хотелось, поскольку из всего этого могла получиться рядовая бухаловка, с непредсказуемыми, как водится в таких случаях, последствиями.

Двух именинников и отпускника Самвела поздравлять начали с утра, и уже к обеду все ходили навеселе. А в обед приехал «старшой» из Лошкаревки, и мы решили разделиться на две самостоятельные компашки. Переводчики и еще несколько советников продолжили начатое застолье, а жильцы тринадцатой виллы в полном составе пошли общаться с коллегой из Гильменда. На радость нам он привез огромного сазана, выловленного накануне. Быстро сварганили целое ведро ухи, на которую ушла только половина рыбины. Вторую часть сазана заначили в холодильнике.

День прошел бурно. Да и вечер тоже. До самой поздней ночи так и ходили друг к другу в гости. Сначала мы к переводчикам, потом они к нам. Потом провожали друг друга по очереди, не забыв поднять «стременную», «закурганную», «на посошок», попутно уничтожив все запасы спиртного, имевшегося у царандоевских советников.

Не надо иметь большую фантазию, чтобы догадаться, в каком состоянии мы проснулись на следующий день…

И надо же было такому случиться. Именно в этот день «седой полковник» изъявил желание проехаться по царандоевским подразделениям с целью проверки их готовности к предстоящей операции.

Перед тем как сесть в УАЗик, на котором он к нам приехал в сопровождении двух здоровенных десантников, я сжевал несколько гранул «антиполицая» в надежде хоть как-то забить исходящий от меня духан. Удалась ли мне такая маскировка или нет, я не знаю, но «седой полковник», сидящий на переднем сиденье, несколько раз оглянулся назад, видимо пытаясь понять, от кого из нас так прет. Переводчик Юра находился не в лучшем состоянии, и поэтому гадать было бесполезно. Видимо, из чувства мужской солидарности и сострадания к нам, «седой полковник» так и не задал провокационного вопроса. И слава богу.

Ну и хитрый же «седой полковник». Инспектируя царандоевские подразделения, он заодно решил проверить на «вшивость» и меня самого.

Перед въездом в город, обращаясь ко мне, он сказал:

— Ну, командир, показывай свое беспокойное хозяйство.

Видимо рассчитывал на то, что я растеряюсь, или вообще, не сориентировавшись в сложившейся ситуации, просто-напросто сяду в лужу.

Но — не на того он напал. Вся эта царандоевская богадельня мне была хорошо знакома с первых дней пребывания в Кандагаре. Довольно часто приходилось выезжать на всевозможные «ЧП», которые постоянно происходили как на временных постах, так и в самих строевых подразделениях. Практически все командиры батальонов, РОЦов и стационарных постов знали меня в лицо. Точно так же, как и я их. Так что этот вариант у «седого полковника» был не проходным.