Меч Судьбы - Скороходова Т.Н.

- Хлада, - прошипела Ольга. Волчонок, жавшийся к ногам вампирши, встряхнулся и посеменил к гостье. Волчица-мать схватила его за шкирку и оттащила внутрь круга, встряхнув для острастки пару раз. Малыш потряс головой и плюхнулся на пухлый зад, обиженно заскулив.

Скользнув взглядом по волкам, Хлада опять одарила нас своей улыбочкой, от которой мороз пробирал, долгим взглядом прошлась по каждому из нас, и остановилась на Ольге.

- Я знаю, зачем ты здесь.

Ольга молчала, лишь легкая, почти незаметная дрожь меча выдавала ее волнение.

Хлада подняла соболиную бровь:

- Что ты скажешь на то, что я знаю, где тот, кого ты ищешь? А, соперница?

Я невольно охнула. Вейр грязно выругался.

Ольга молчала. Молчала долго, потом глухо произнесла:

- Чего ты хочешь, ведьма?

Хлада взмахнула рукой. По невидимому кругу хлестнуло крошкой льда.

- Отдай мне их, а я отдам тебе его.

Глава 21

Ольга сухо и емко отчеканила ответ. Язык вампиров я не знала, но поняла, что Хладу послали куда дальше, чем северные леса. И где ни зги не видно.

Неестественно бледное лицо красотки было неподвижно, мертво. Лишь бездонные озера жутких глаз жили на лице статуи.

Я вцепилась в холку Севера, чтобы не вздумал, по своему обыкновению, попробовать на зуб ведьму. С Хладой в схватку лучше не вступать, не разведав слабых сторон. На нее и смотреть-то страшновато. С одной стороны, Хлада была само воплощение жарких мужских грез. А с другой, какой нормальный мужчина станет грезить о трупе?

Ведьма пошла по кругу, ведя изящной рукой по невидимой преграде, и исчезла из поля зрения. Ни Вейр, ни Ольга не обернулись. Я смотрела вслед волкам. Живая цепь растянулась по побережью. Не поднимая голов и опустив хвосты, стая бежала по камням к лесу. Рыженькая подруга Севера и мать-волчица с малышом остались.

Хлада, сделав круг, снова предстала перед нами и вперилась в Ольгу жуткими глазками:

- Подумай, вампир. Что тебе эти людишки? Не отдашь их - умрет он. И будет умирать вечность, - она опять улыбнулась.

- Вот сука! - вырвалось у меня. Вейр поддержал длинным затейливым выражением. Я с одобрением покосилась на бледного от бешенства колдуна.

Ольга молча стояла, сверля глазами существо. Назвать Хладу женщиной или девушкой язык не поворачивался.

- Врешь, - бесцветным голосом ответила подруга. - Если, как ты мне тут заявила, мы соперницы, ты ему ничего не сделаешь. Кин… - Ольга запнулась, - Киннана не так просто выкинуть из сердца.

- У меня его нет, - Хлада опять исчезла из глаз. Тварь неугомонная.

- Тем хуже для тебя, - прошипела Ольга.

Когда ведьма снова явилась пред наши разъяренные очи, в ее руке блестел серебром кулон в форме затейливой капли. Ольга прикусила губу, разноцветные глаза потемнели до черноты.

Хлада застыла перед подругой:

- Ну, как? Согласна?

- Слушай, ты! Краса неописуемая! Иди-ка ты… своей дорогой! Пока бока не намяли! - взвилась я, с тревогой глядя на подругу. Ольга держала удар, но я чувствовала, что она на грани срыва. Или мечом размахается, или, отбросив меч, голыми руками вцепится ведьме в волосы. По крайней мере, если бы я была на месте Ольги, то именно так и поступила бы.

Хлада поднесла руку к лицу, словно ловила ладонью снежинки, и дунула. Круг покрылся инеем.

- Вы умрете. Это я вам обещаю. Выйти из круга вы не можете - я буду ждать. Времени у меня воз и тележка, как это говорится у вас, смертных. Выбирай - колдун с разговорчивой малолетней хамкой выходят ко мне и ты получаешь своего ненаглядного, или же вы все вместе будете долго подыхать, вдоволь наевшись дружбы и странного понятия “честь”, - в голосе Хлады было столько льда, что можно заморозить Вселенную.

Иней таял, оставляя на невидимой грани капельки слез. Ведьма права - мы у нее в руках. Тогда почему она предлагает сделку? Прихлопнула бы одним махом, как мух… Что ей надо? “Не верь!” - прошептала я Ольге. Подруга не отозвалась. Как быть? Думай, веда, думай! Я покосилась на Вейра. Судя по сосредоточенному хмурому лицу, колдун тоже ломал голову в поисках выхода. Хлада могла нас растерзать еще на марше, но она явилась лично, затеяв светскую беседу. Зачем? Почему? Значит, врет бледнокосая! Не все так, как ей хочется представить. Меня осенило. “Оль, почему она нас не прищучила днем? Может, она хозяйничает только ночью? Если я права, то она нам просто голову морочит! Наверное, не все так гладко у нее с твоим Киннаном, раз она заявилась покуражиться. Пусть она там богиня, ведьма или королева на льду, но она все же женщина! И ничто женское ей не чуждо! Рассорив нас, она разделается с нами одним плевком. Раз она так рьяно приступила к делу, значит, время не терпит. Вдруг сюда заявится твой Киннан и отшлепает ее по аппетитной заднице… хотя я бы на его месте ей ноги повыдергивала! Вдруг взыграют старые чувства? Подумай сама, если бы твой Кин был мертв, ведьма бы не торопилась разделаться с нами!”.

Когда я закончила торопливо вываливать на голову Ольги нехитрые соображения, подруга уже вновь нацепила непроницаемую маску высокопородной аристократки в тысячном поколении. Она стояла, гордо вскинув белоснежную взъерошенную голову, лишь глаза на миг полыхнули яростью и снова приняли вид спокойных ярких озер.

У меня заныли руки. Я боялась отпустить волка, хотя понимала, что его не удержать. Север стоял, как вкопанный, рычание клокотало в горле бурным водопадом, сотрясая могучее тело зверя. Рыженькая, стоя плечом к плечу, подпевала.

Ведьма развела руки, словно хотела обнять весь мир, медленно подняла. Ветер взвыл одиноким волком, сорвал белый покров с камней, поднял в воздух. На нас обрушилась гора снега. Белая мгла скрыла мир, ветер выл, свистел, раздувая морозные щеки. Вьюга хлестко, размашисто швыряла снежную крупу, пытаясь сокрушить хрупкую защиту. Сугробы росли на глазах, замуровывая нас заживо. Я невольно восхитилась красотой и мощью стихии и чуть ослабила хватку. Словно только этого и ждал, Север вырвался из рук и сиганул в огромный сугроб. Я грохнулась и пересчитала камни костями. Меня схватили за ноги, рванули, по голове и плечам затоптались сотни медвежьих когтистых лап. Пронзительный дикий крик ярости слился с воем ветра. Я подняла голову и сердечно, от всей души помянула непослушных волков. Север, весь в мокром снегу, ухмылялся во всю пасть. В зубах торчал кусок тонкой блестящей прозрачной ткани.

- Ах ты, паршивец! - рявкнула я, вставая на ноги, которые, к моему изумлению, остались там, где росли. Север прижал уши, но раскаиваться в преступлении не собирался, судя по сияющим янтарным глазам.

Обухом по голове грянула оглушительная тишина. Мы стояли внутри прозрачной трубы из мокрого льда и снега. После завываний бури тишина казалась такой странной, неестественной, что мороз по коже. Снег медленно таял, оседал. Ольгин меч озарял невидимый круг сполохами северного сияния. Я, как зачарованная, смотрела на волшебную незабываемую картину и одновременно терзалась вопросом - как там поживает надкусанная ведьма? Хоть бы окошко процарапала, что ли…

Ведьма никак не поживала. Она исчезла. Наверное, не хотела показаться на глаза смертных в дырявом платьице, и так, впрочем, ничуть не скрывавшем ее ледяных прелестей.

Ольга задрожала, словно под порывами шквального ветра. Передо мной стояла сломленная обычная женщина, а не грозный вампир и дочь князя. Что с людьми любовь делает… И с вампирами.

- Оль, да не тронет она его, - промямлила я. Чем тут утешишь…

- Не знаю… - сдавленным голосом прошептала вампирша.

- Не время лить слезы, - отрезал Вейр. - Мы почти спасены. Север умница.

- Почему это? - буркнула я, одарив кровожадным взглядом “умницу”.

- Потому что след ведьмы я бы не снял, все затерто пургой, а вот по этой тряпке, что у него в зубах, мы запросто найдем место ее дневной лежки, - отрезал колдун.

- Знаешь, соглашусь с отцом, - Ольга глянула на меня, на лице подруги появился слабый румянец. - У тебя замечательный, редкий и бесценный друг. Я о таком давно мечтала…

Я с подозрением покосилась на вампиршу. Последний раз, когда Сол восхищался Севером, он сулил мне горы злотых. Вампиры, что с них взять… Раз Ольга в состоянии снова восхищаться редкостями и ценностями, значит, дело пошло на поправку. Север сунул лобастую голову мне под руку, намекая, что почесывание за ушами в награду за скромный подвиг ему не помешает. Вместо ласки я погрозила кулаком и в сотый раз пообещала надрать уши, понимая, что не в коня корм.

Ольга, порывшись в сумке, достала карту. Вейр поманил Севера, тот только крепче сжал зубы. Пришлось смириться и чесать за ушами, после чего обслюнявленная добыча была торжественно передана в колдунские руки.

Вейр взял свиток из крепкой кожи, уселся на скомканные плащи, развернул карту, сжал в руке тряпицу и закрыл глаза. Затаив дыхание, мы с Ольгой ждали колдунского вердикта.