Николай Басовитый - Море и берег

Я знал, что флотские дела всегда близко к сердцу принимал первый секретарь Севастопольского горкома партии Борис Алексеевич Борисов, сам в недавнем прошлом [13] военный моряк. А что, если пойти к нему? И вот я в горкоме партии.

Узнав о цели моего визита, Борис Алексеевич развел было руками, но я перешел в наступление:

- Если завтра война, может быть, крейсер окажется нужнее линкора. Вам, как моряку, это должно быть понятно.

Борисов выслушал мою горячую речь, улыбнулся:

- Для каждого командира лучший корабль тот, которым он командует. Но кое в чем вы правы. Поговорю с директором.

Через несколько дней мы почувствовали, что свое обещание секретарь горкома сдержал. На корабле прибавилось число рабочих, завод нашел запасные части, в которых раньше отказывал.

- Перехватываете инициативу? - сказал мне встретившийся на причале командир линкора капитан 1 ранга Ф. И. Кравченко.

- Уравниваем шансы, - ответил я. - Объект № 2 тоже хочет плавать.

Ответственная должность

Когда корабль в ремонте, командир может часто бывать дома. Нет походов, нет оперативных дежурств. Но я редко брал «увольнения на берег».

Намаешься за день на корабле в бегах и хлопотах, а вечером надо еще поговорить то с тем, то с другим - знакомство с экипажем крейсера далеко не завершилось. Да сумей еще выкроить время для самостоятельной командирской подготовки.

Теоретических знаний, умения разбираться в разных служебных тонкостях у меня, пожалуй, хватало. За плечами были Военно-морская академия, оконченная в 1931 году, два года учебы в Академии Генерального штаба, опыт длительной флотской службы. Но у меня были самые общие представления о крейсерах, их возможностях и тактико-технических данных. А «Червона Украина» имела свои, только ей присущие, особенности. И можно ли было командовать ею, не познав этих особенностей, не изучив ее во всех деталях?

На своем веку я видел немало командиров. Одни выходили из штурманов, другие из артиллеристов, третьи [14] из минеров. Нередко считалось, что бывшим штурманам командирский мостик подходит более всего. Не ошибется в расчете курса, не потеряет места в море, знает все фарватеры, бухты, мысы, маяки на своем театре, или, говоря иначе, в своем районе плавания.

Это, разумеется, очень важно. Без отличных штурманских знаний и навыков нет командира. Но нельзя сводить искусство командования кораблем только к искусству кораблевождения. Все тут гораздо сложнее.

По команде с мостика работают корабельные машины то на малом, то на среднем, то на самом полном ходу. И ты должен ясно представлять, сколько времени и на каком режиме они могут действовать. От командира исходит приказание на открытие артиллерийского огня. Но если ты не знаешь артиллерии, разве сможешь правильно, расчетливо, на полную мощь использовать ее ударную силу? Это же относится к минному оружию, связи, ко всей другой технике.

А представим себе, что в бою или в обычном плавании корабль получил повреждения. Где-то пробоина в борту и какие-то помещения заливает вода, где-то бушует огонь, подбираясь к жизненно важным центрам. И первая команда, и последнее решение опять-таки за командиром. Какое нужно точное знание всего корабельного устройства, чтобы ни в чем не ошибиться!

«Пока идет ремонт, у вас будет возможность досконально изучить корабль», - вспомнились слова Наркома Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецова. И я старался не упускать такой возможности.

Многие дни начинались с того, что я надевал комбинезон и спускался по трапам вниз, чтобы продолжить исследование обширного хозяйства электромеханической боевой части. В связи с ремонтом значительная часть механизмов находилась в разобранном виде, и можно было осмотреть их не только с внешней стороны, но и внутри.

Учиться без учителей трудно. Моим основным консультантом был Александр Фомич Трифонов. Но не станешь же постоянно таскать за собой по трюмам человека и без того весьма занятого. «У нас очень хорошие старшины команд», - осторожно подсказал он однажды. И я стал задавать вопросы старшинам. Например, отличнейшим специалистом по корабельным котлам был немало [15] уже послуживший на флоте старшина Рожков. Он с удовольствием и даже с какой-то гордостью (сам командир спрашивает!) давал объяснения. В изучении устройства главных турбин и турбодинамо мне старательно помогал старшина Петров. Не раз приходилось пользоваться и толковыми объяснениями знатока трюмных систем старшины Чижева, хозяина палубных механизмов и устройств главного боцмана старшины Суханова.

Встречаются на флоте офицеры, которые вообще считают предосудительным обращаться за какими-либо разъяснениями к подчиненным. Дескать, подрыв авторитета. Как будто можно завоевать авторитет, скрывая свое незнание. Наоборот, люди больше уважают того, кто без всякого чванства идет к ним за советом, за помощью.

Именно в те дни я хорошо узнал корабельных ветеранов, составлявших костяк экипажа. Через многие испытания мы прошли потом вместе, и никогда они ни в чем не подводили ни свой корабль, ни своего командира.

Уроки давались нелегко. Рабочего комбинезона в лучшем случае хватало дня на три - от лазания по трюмам, котельным и машинным отделениям он так покрывался грязью и маслом, что хоть выбрасывай. Зато я уже свободно ориентировался на «Червоной Украине», мог здраво судить, на что способен этот корабль, какие у него достоинства и недостатки, узнал его тактико-технические характеристики и биографию.

Накануне первой мировой войны царская Россия приступила к осуществлению большой кораблестроительной программы. На стапелях возводились остовы линкоров типа «Севастополь», которые были тогда самыми совершенными в мире. Вступали в строй самые быстроходные в мире эсминцы типа «Новик». Тогда же, в 1913 году, началась постройка нескольких крейсеров типа «Светлана» - кораблей, вполне отвечавших требованиям своего времени.

В связи с начавшейся войной достроить крейсера не удалось. Их судьба решалась уже при Советской власти, когда наша молодая Советская республика, разгромив белогвардейцев и интервентов, приступила к восстановлению пришедшего в упадок флота. Часть крейсеров этой серии сдали на слом, а три решили достраивать: среди них были и два черноморских корабля, получивших [16] впоследствии названия «Червона Украина» и «Красный Кавказ».

То были годы страшной хозяйственной разрухи. Не хватало ни сил, ни материалов для восстановления флота. Но над ним взял шефство наш героический комсомол, нужные для его строительства средства по призыву партии собирал весь народ.