Ричард Томлинсон - Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6

"Возможно, выбранная мною специализация и страсть к путешествиям и побудили Пилчарда сделать мне предложение", — предположил я. Несколько лет спустя я узнал, что МИ-6 испытывала нехватку кадров с хорошим техническим образованием, необходимым для понимания аспектов ее работы, которая все чаще требовала добротных академических знаний, и Пилчарду наряду с другими университетскими вербовщиками было поручено заняться поиском выпускников-технарей вроде меня.

О деятельности МИ-6 я знал немного — в основном по романам Джона Ле Карре, — и в моем представлении это была скучная, кабинетная работа. Я также резко отличался от других выпускников, к которым Пилчард обращался с подобным предложением. То были, как правило, студенты гуманитарных факультетов из состоятельных семей, не вылезавшие из бара при колледже. Хлопок по плечу от Пилчарда они расценивали как обязательный ритуал, знак того, что они оставили свой след в жизни университета. "Если МИ-6 нужны именно такие люди, значит, мне там не место", — решил я.

Вдохновленный книгами, прочитанными мною на досуге в Кембридже, я мечтал о профессии, которая наполнит мою жизнь приключениями, даст возможность попутешествовать; например, Уилфред Тезигер, исследователь пустынь, пересек аравийскую пустыню Эмпти-Квотер, когда ему было едва за двадцать, а сэр Фрэнсис Чичестер в одиночку совершил кругосветное плавание. Мне хотелось приключений, которые обеспечивала бы стабильная, хорошо оплачиваемая работа, и я решил, что смогу совместить подобное на службе в вооруженных силах. Больше всего мне импонировали военно-морские силы.

Предложение Пилчарда я счел интересным, но рассматривать его серьезно не стал, поскольку меня ждали более срочные проекты. Через две недели мне предстояло с пятью приятелями вылететь в Манилу в составе исследовательской экспедиции, организованной университетом для изучения влияния загрязнения окружающей среды на хрупкие коралловые рифы Филиппинского архипелага.

Спустя три месяца после возвращения с Дальнего Востока я предпринял длительную поездку из Камбрии в Портсмут для прохождения собеседования в специальной комиссии Адмиралтейства, отбирающей кандидатов для службы в ВМС. Успешно сдав экзамены и практические испытания, я уже считал себя зачисленным в ряды ВМС и совершенно не испытывал страха перед медицинской комиссией, которая была назначена на следующий день. Как выяснилось, напрасно. В выписке из моей истории болезни указывалось, что в возрасте семи лет я перенес легкую форму астмы. На этом основании меня и отсеяли. Хирург в звании лейтенант-коммандера объяснил, что будущий военно-морской летчик в процессе обучения подвергается тяжелым физическим нагрузкам и потому велик риск, что у него разовьется перенесенная в детстве болезнь, что повлияет на его боеспособность. Дорога в ВМС была мне отрезана. Я приуныл.

А спустя несколько дней после неудачного собеседования, спустившись в метро на станции «Кенсингтон», я случайно обратил внимание на плакат с изображением девушки, пробирающейся по тропическому болоту по пояс в воде. Это была реклама фирмы «Рали», организующей приключенческую экспедицию для молодежи. Я загорелся. Мне требовалось именно такое испытание, чтобы оправиться от разочарования. Я послал заявку и через несколько месяцев уже был на пути к Карибскому морю, где участников экспедиции, жаждущих познать тонкости управления парусником, ждал бриг «Зебу» с четырехугольными парусами.

Вернувшись в Великобританию спустя три месяца, я по-прежнему не имел склонности к какому-либо определенному роду деятельности и потому решил продолжить учебу в университете. Я подал заявление, и был уведомлен, что мне предоставляется стипендия имени Кеннеди для учебы в Массачусетс ком технологическом институте в США с последующим присвоением степени магистра. Фантастический приз, особенно с учетом того, что в стипендию была включена стоимость билета до Нью-Йорка на лайнере "Куин Элизабет-2".

К занятиям я приступил в сентябре 1985 года и поначалу был в шоке. В Кембридже студенты выпускного курса вели беззаботную, веселую жизнь, здесь же приходилось корпеть над учебниками, не разгибаясь. Осенью 1986 года, незадолго до окончания института, комиссия по присуждению стипендий фонда «Ротари» оповестила меня, что их организация готова оплатить еще один год моей учебы в любой стране по моему выбору. Куда же поехать? В технологическом институте я завел дружбу со студентами из Аргентины и под впечатлением их рассказов о перонистах, радикализме, военных переворотах и проблеме Мальвинских островов, решил лично познакомиться с их страной. Спустя несколько месяцев, в январе 1987 года, самолет швейцарской авиакомпании перенес меня в Буэнос-Айрес.

Зажав сумку между коленями, я приготовился к неминуемому столкновению. Уже в третий раз водитель такси бросал свой разбитый «рено-12», визжащий старыми покрышками, в обгон рычащего автобуса «мерседес», пытаясь втиснуться в узкую щель на крайней полосе автострады. Путешествие из аэропорта к центру Буэнос-Айреса характеризовало Аргентину не с самой лучшей стороны. Когда мы проехали огромный рекламный щит с лозунгом "Las Malvinas son Argentinas" (Мальвинские острова — Аргентине — исп.) переливающийся синими и белыми огнями, угрюмый таксист, который на протяжении нескольких километров только сердито поглядывал на меня в зеркало заднего обзора, сделав последнюю затяжку, швырнул окурок в темноту за окном и спросил подозрительно:

— De donde es, Usted? (откуда будешь, приятель? — исп.)

В первую минуту я решил солгать. Война за Фолклендские (Мальвинские) острова окончилась всего несколько лет назад, и я не был уверен, что местный житель благосклонно отнесется к гостю из Англии. Однако любопытно было проверить его реакцию, и я ответил осторожно:

— Soy Britannico.

Водитель опять взглянул на меня в зеркало, словно не расслышал моих слов.

— Britannico… Inglaterra, — громче повторил я.

Угрюмый взгляд водителя заставил меня усомниться в дипломатичности моей реплики. И вдруг глаза его просияли.

— Senora Тэтчер, — произнес он. — Хорошая женщина. Вот бы ее сюда. Сразу бы стало лучше. — Таксист взмахнул рукой, обнажив в улыбке полный рот золотых зубов.

Подобным образом будут реагировать многие аргентинцы, с которыми мне предстоит общаться в текущем учебном году. Из их памяти еще не стерлись горькие события войны за Фолклендские острова, но давние культурные и торговые связи с Великобританией перебивали возникшую антипатию.

В тот вечер, устроившись в дешевой гостинице, я встретился за ужином с Энди Шуйлером, американским студентом, которому тоже была присуждена стипендия фонда «Ротари». Забавный спокойный парень, в Станфорде он специализировался по проблемам Латинской Америки. На следующий день мы сняли на двоих квартиру в центре Буэнос-Айреса.