Игорь Тимофеев - ИБН БАТТУТА(ЖЗЛ-364)

Изучение Корана начинают с конца: там суры покороче и усваиваются быстрей, постепенно переходят к середине, и вот уже каждый из маленьких учеников способен читать на память огромные куски, зачастую не понимая до конца их смысла. Зубрежка шлифует память, развивает терпение, учит повиноваться.

Для малышей учитель при мечети - непререкаемый авторитет, но в обществе его положение вызывает сострадание и жалость. Учитель беден и перебивается главным образом подношениями родителей своих питомцев. Круг его знаний ограничен Кораном, и слова «глуп, как школьный учитель» с удовольствием произносят за его спиной и пузатый лавочник, и погонщик ослов.

Никогда не потускнеет в памяти веселое и радостное событие, когда мальчика в нарядном платье и с высоким тюрбаном на голове сажают на коня и возят по улицам квартала. За конем, которого под уздцы гордо ведет счастливый отец, семенят, путаясь в длиннополых одеждах, многочисленные родственницы - бабушки, тетушки, сестры. В этот день отец и сын получают много подарков. Мальчик - глиняные игрушки, свистульки, самострел. Отцу городские торговцы несут мешки с рисом, сахарные головы, масло и мед. Каждый считает долгом угодить достопочтенному судье Абдаллаху ал-Лавати, который много лет подряд ежедневно разбирает споры тяжущихся, вынося решения в соответствии с предписаниями шариата.

Тщеславный кадий в мечтах видит сына городским судьей. Но для этого мало знать наизусть Коран и в совершенстве владеть искусством каллиграфии. Годы напряженной учебы в медресе, лекции признанных знатоков богословия и права, горячие диспуты по спорным вопросам тафсира, бессонные ночи над рукописями мудрейших - вот как добиваются самые упорные почетного права облачиться в черное платье судьи и небрежно выпустить край тайласана из-под высокого колпака.

Арабская грамматика, риторика, стихосложение, логика, основы экзегетики и права - таков далеко не полный перечень предметов, которые преподаются в медресе.

Занятия начинаются с молитвы. Отложив в сторону чернильницы, студенты опускаются на потертые циновки, замирают, преклонив головы перед тем, кто милостив и всемогущ. Учитель один, а студентов много, и, чтобы до каждого дошла суть произносимого им монолога, сидящий на возвышении помощник учителя громко повторяет слушателям его слова. В помещении почтительная тишина, слышно лишь дыхание учеников и легкое поскрипывание тростниковых ручек-каламов, выводящих на пергаментных свитках изящные лигатуры арабского письма.

Так проходят годы. Кадий Абдаллах не нарадуется успехам сына, его серьезности и благонравию. И вот наконец наступает день, когда, вернувшись из медресе, Мухаммед с гордостью вынимает из кожаного футляра драгоценный свиток. Это иджаза - письменное свидетельство, удостоверяющее, что ученик постиг все ведомое наставнику и поэтому наделяется правом иметь учеников и проповедовать идеи учителя. Отныне сын в учености сравнялся с отцом, и, несмотря на его неполные двадцать лет, знакомые и соседи почтительно кланяются ему на улице. Для окружающих он уже не безусый юнец, бегущий на лекцию с песочницей за кушаком и чернильцей в рукаве, а досточтимый шейх Мухаммед, мудростью и благочестием не уступающий старому судье…

* * *

Для того чтобы был ясен ход последующих событий, а именно с них и начнется самое главное в нашем повествовании, нам придется совершить небольшой экскурс в историю. Начав разговор с замечания о берберском происхождении Ибн Баттуты, перенесемся с читателем в те далекие времена, когда на северном побережье Африки впервые появились воинственные эмиссары ислама.

Предки Ибн Баттуты происходили из берберского племени лавата - об этом свидетельствует так называемая «иисба», составная часть арабского имени, указывающая на место рождения или племенную принадлежность его носителя. В полном имени Ибн Баттуты содержатся две такие нисбы. Одна из них - «ат-танджи» - означает «тан-жерец», другая - «ал-лавати» - бербер из племени лавата.

Коренные жители Северной Африки берберы - древнейший народ, с которым были знакомы уже финикийцы в конце второго тысячелетия до нашей эры. По поводу его происхождения и поныне не существует полной ясности, ибо время не сохранило ни архитектурных памятников, ни произведений искусства, ни летописных сводов, по которым можно было бы восстановить жизнь народа в ранний исторический период. Известно только, что сами берберы называли себя «имазиген» - свободные люди, а имя, под которым они вошли в современный мир, дали им древние римляне, имевшие обыкновение любых иноземцев именовать варварами.

В самом начале VIII века арабский полководец Муса ибн Нусейр вышел к берегу Атлантического океана и, захватив Танжер, занялся приобщением североафриканских берберов к исламу. Отношение местного населения к пришельцам с востока с самого начала было двойственным. Берберские воины сражались на стороне арабов против византийского господства и, переходя в новую веру, отправлялись с ними на завоевание вестготской Испании. Мусульманская армия, смерчем пронесшаяся по Пиренейскому полуострову, но при вторжении во Францию остановленная Шарлем Мартелем в сражении при Пуатье в 732 году, состояла главным образом из берберских воинов, известных в Европе под именем мавров.

Осевшие в завоеванной Испании мавры совместно с арабизированным вестготским населением - мосарабами в 756 году основали независимое от багдадских халифов государство - Кордовский эмират, который стал мощным очагом арабо-испанской культуры.

Однако, солидаризуясь с арабскими завоевателями в освобождении от византийского владычества, берберы оказывали упорное сопротивление жестокой административной и налоговой политике новых хозяев. Борьба берберов против притеснений арабских чиновников, их высокомерия и надменности приняла форму религиозного движения в защиту еретической мусульманской секты харид-житов, которых преследовали официальные власти.

Как бы там ни было, ислам проникал в берберскую среду значительно быстрее, чем арабский язык, который и через два столетия после завоевания Северной Африки арабами имел хождение лишь среди придворных, высших чиновников и ученых-богословов в некоторых наиболее крупных городах. В деревнях и мелких провинциальных центрах население исправно посещало мечети и ревностно соблюдало мусульманские традиции, но говорить предпочитало на местных берберских наречиях.

К середине XIII века на авансцену политической и культурной жизни Северной Африки выходит образовавшееся на территории Марокко могущественное государство Меринидов.