О чём молчит море. Солёные розы - Валентин Одоевский
Впрочем, его поведение с этими самыми девушками в увольнениях — ещё та история. Скажу честно, я всех подробностей не знаю, ибо не шибко интересовался. Но из того, что лично мне известно — он был диким абъюзером: мог выкинуть девушку на улицу полуголую, когда на дворе январь, мог таскать её за волосы, да чуть ли не бить… Уж не знаю насколько это всё правда, но моё дело — рассказать.
Был на моей памяти и другой случай с парнем со старшего курса. Была, значит, у этого героя девушка. Отношения длились около полутора лет, в течение которых, нахимовец стабильно ей изменял, о чём она знала, но… прощала… пока, однажды не выдержала и… нет, не ушла от него, а попросила банально прекратить это… как мило, не правда ли? На что парень спокойной заявил, что уходит от неё. В общем, сколько-то там годов они не общались, пока, однажды, ему не стало скучно, и он не написал ей о том, что, мол, я подумал, давай опять сойдёмся. У девушки, конечно, эйфория и все дела. И вот, утром она ему пишет с сердечком «доброе утро», на что нахимовец без всякого зазрения совести отвечает: «Я пошутил вчера…».
Без лишних предисловий — она вскрыла себе вены.
Жива осталось, конечно. Успели спасти. Но в своё время эта история, рассказанная устами этого самого парня, меня пронзила прям до глубины души! Помню, сказал ему тогда:
— Ну ты и козёл, конечно…
На что нахимовец лишь улыбнулся и спокойно ответил:
— Да. Ещё какой. Это мягко сказано.
Однако подобные случаи, скорее редкость, чем что-то частое, ибо нахимовцы — парни, в общем-то, ленивые и им неохота как-либо изощряться по отношению к девушкам. Максимум до чего мог додуматься среднестатистический бабник — это до слива интимных фотографий одной из своих пассий. И то, если они у него были.
Впрочем, иногда случалось и наоборот…
Так на моей памяти был случай, когда одна, рассерженная чем-то, барышня слила, так сказать, общественности, мужское достоинство одного из нахимовцев нашего взвода. Ситуация, надо сказать, резонансная вышла. По крайней мере, в рамках роты. Однако, к чести нахимовцев, мы смогли решить эту проблему по-тихому, и офицеры об этом не узнали. Спросите, как? Да просто банально, поговорив с этой девушкой!
Вот, ведь, как иногда слова действуют!
Жаль, только, поняли мы это много позже…
Что же касается моего личного отношения к этому всему, то скажу — я искренне не понимаю, зачем быть в отношениях сразу с несколькими девушками? Зачем каждой говорить, что любишь, хотя это не так? Но в то же время, я совершенно не осуждаю тех людей, которые не вступают ни с кем в отношения, а просто, так сказать, проводят время для здоровья. К таким у меня претензий нет! Да, впрочем, у меня ни к кому претензий в этом плане нет — дело каждого. В конце концов, всех нас потом рассудит жизнь, а кого-то даже уже рассудила….
ЛЕБЕДИ
Посвящается А.А.Гришанову…
От судьбы получая затрещины,
Вот он я, сам не свой, на своем стою.
Я ищу в этом городе женщину,
Ту единственную свою.
А.В.Олейник
Говоря об амурных делах, невозможно хоть как-то не перейти на личности. На то это и личная жизнь, что касается всегда кого-то конкретно.
Однако в своём повествовании я не хочу рассказывать истории всех моих товарищей, ибо не имею намерения кого-либо из них обидеть. К тому же, будем откровенны, не все эти истории достойны освещения, поскольку крайне мерзки по своему содержанию…
Именно поэтому, свой, так сказать, переход на личности я хотел бы начать с одного парня по имени Андрей, с которым мы вместе учились в одном взводе, делили кубрик и, в общем-то, неплохо сдружились.
Не буду растягивать своё повествование излишними дифирамбами в его честь — о своих достоинствах и недостатках он и сам знает. Скажу лишь о том, что Андрей был вполне обычным парнем с довольно примечательной внешностью, должной застенчивостью и гордым нравом. И как все остальные нахимовцы, а точнее — их большинство — желал сыскать себе даму сердца…
В отличие от некоторых ребят, наш герой не был ни бабником, ни донжуаном. Он лишь хотел простого человеческого счастья. Чтоб, когда отправлялся в увольнение, там его ждал хоть кто-то ещё, кроме родителей.
И судьба ему улыбалась. По крайней мере, на какое-то время…
Познакомившись с Валери́, он находился буквально на седьмом небе. В ней было идеально всё: фигура, характер, голос, внешность, вроде, и не глупой казалась. Но всё великолепие омрачало лишь два факта: она когда-то была в отношениях с нахимовцем из другого взвода и… то ли рассталась с ним, то ли всё ещё как-то состояла в них… ну и, конечно же, неопределённость, ибо Андрей уже для себя понимал, что испытывает к ней чувства, а что же с её стороны? Ох уж эта вечная загадка начала любой любви… наверное, тут некоторые мои читатели ностальгически вздохнули, подумав о своей второй половинке…
Итак, Андрей был на распутье: то ли «напролом» сказать Валери о своих чувствах, то ли как-то уклончиво написать…
— Ну, вот, блин, я не знаю…, — рассуждал он, лёжа на койке напротив моей. — Стрёмно как-то.
— Да чего стрёмного-то? — говорил я. — Дело житейское. Берёшь, пишешь, нравишься, мол, и всё такое. Поверь, она только и ждёт от тебя первого шага!
Осмелюсь заявить, что говорил я подобное, на тот момент, полностью отдавая себе отчёт в том, что дело — реально житейское, ибо сам тогда был в отношениях, о которых расскажу чуть позже, в коих, собственно, я оказался, как раз-таки, благодаря прямоте в своих словах.
— Сложно! — протяжно сказал Андрей, переворачиваясь на бок. — Она ж уже встречалась с этим придурком из шестого… небось думает, что если я тоже нахимовец, то я автоматически козёл…
— Аргумент, однако, — задумался я. — Сделаем так: напиши ей, мол, моя хорошая, ты мне очень нравишься, я понимаю, что у тебя
