Гельмут Полле - Отец и сын
Сегодня Игоря приняли в октябрята, так он утром встал рано и очень рад был предстоящему событию. А вообще с ним творится кое-что неладное. Откуда-то у него постоянно появляются копейки, какие-то значки и т. д. Пропал нож складной, который был у меня с 11.03.60 г… Начинаю принимать меры, пока словесные. А вообще он довольно часто нас обманывает (пытается). Я считаю, что это «бийское» воспитание. У Эли подобные симптомы проявляются в гораздо меньшей степени.
03.11.73 г.…Сегодня имел неприятную беседу с Щипановым. Он пытался выяснить, почему я всё поперёк ему делаю. Кое-что сказал ему: нет воздуха, а завтра экспериментальные работы у студентов начинаются; баллоны лишние в лаборатории стоят; лаборанта нет сегодня и Щипанов хочет, чтобы и дальше занятия проводились без лаборантов… В разговоре со Щипановым признался, что в настоящее время очень взвинчен. И это действительно так. Любая отрицательная эмоция заводит меня с полуоборота. Устаю сильно. Что будет через месяц, не знаю. Никогда не думал, что у меня могут так ослабнуть нервы.
12.11.73 г. Прошли праздники…
А вообще писать не хочется, так как Нина систематически тайком читает написанное. Противно! Лишнее доказательство, что приучать людей к честности можно только с раннего детства.
21.11.73 г. С 8 была лекция в присутствии методической комиссии (Орехова и Постнова). Ничего особого не сказали (надо поменьше ходить во время лекции, желательно иметь плакаты со спектрами, расспрашивали о ходе лаборатории). Сказали, что претензий к качеству материала нет, скорость чтения лекции нормальная. Желательно больше эмоциональности.
01.12.73 г. 29 ноября был на приёме у нового ректора Копылова. Узнал насчёт квартиры, улучшения условий для завершения докторской диссертации. Насчёт квартиры никаких обещаний. Сказал, чтобы обратился в совет факультета для утверждения плана завершения докторской диссертации, а потом, дескать, мы ещё встретимся. Вышел от него со сквернейшим настроением.
В этот же день состоялся учёный совет факультета, на котором докладывала Орехова [см. предыдущую запись] о работе методической комиссии. И там, как рассказали Щипанов и Жихарев, заявила, что у неё сложилось мнение, что мне безразлично, доходит что-то до студентов или нет (не видно желания научить студентов)… После лекции 21.11 Орехова и Постнова поговорили со мной 5–7 минут в довольно доброжелательном тоне, потом написали заключение, которое мне не показали.
15.12.73 г.…До 4-х часов утра стоял шум. В 6.45 зазвонил будильник. Включил свет в кухне и маленькой комнате и уснул. Вскочил, 7.45. Все спят, чайник забыл включить. А у Игорёшки сегодня праздник букваря. За 10 минут поднял его, умыл, одел и отправил в школу…
Вывесили список всех, кто должен переизбираться на должности в 1974 г., мне нужно пройти конкурс до 15.06.74 г.
Процитированная «суета» конкретных двух месяцев жизни показывает, что автор попал в эмоциональный штопор. Вновь переживая события того времени отчётливо понял, что объективно семейный разрыв назрел. Осталось решить «сущий пустяк»: когда и как? Прошло ещё более 4-х лет с «приливами и отливами» пока корректируемый внешними факторами вектор движения семейной жизни привёл к окончательному разводу.
Продолжим. Поход к ректору насчёт квартиры (см. 01.12.73 г.) был далеко не первый, в самом начале тюменской жизни я упоминал как Косухин обманул нас. И вот на демонстрации 7 ноября 1972 г. он подошёл ко мне и пригласил подойти сразу после праздника по поводу трёхкомнатной квартиры. Во время аудиенции я допустил тактический промах. Косухин спросил, не собираюсь ли я переходить в университет. Вместо отрицательного ответа, я начал рассуждать о зависимости этого решения от условий работы и о том, что в университете тоже предлагают большую квартиру. Косухин коротко сказал, что нельзя сидеть на двух стульях. И всё. Квартиру отдали другому. Искренность повредила. Очередной жизненный урок.
С уездом Неупокоева в Москву понял, что рано или поздно, но из ТИИ придётся уходить. Переезд в Томск в 1977 г. был четвёртым реальным проектом ухода из ТИИ. Первый: по идее Неупокоева организация научной отраслевой «фирмы» молодыми единомышленниками. Цитирую абзац из «Хроники ТНХК».
Колесо закрутилось. Первая стадия переезд в Подмосковье. Заместитель министра Новиков, курировавший Воскресенский химкомбинат, гарантировал прописку и квартиру. Летом 1974 г. прибыл устраиваться в Воскресенск. Состоялась аудиенция у директора комбината Меркулова (на территории химкомбината находился филиал НИИ). Велико было удивление руководителя филиала НИИ, когда на тираду: «Работа есть, квартиры нет, прописки нет» услышал ответ, что эти вопросы решены. Заявление подписано, я уехал оформлять отъезд из Тюмени.
18.11.74 г. в возрасте 34 года неожиданно (для меня) умер Гена и отъезду в Воскресенск был дан отбой, т. к. без сильных связей в министерстве переезд семьи с двумя детьми был бы катастрофой.
Второй, более экзотичный вариант ухода из ТИИ, связан с профессором Р.О.Матевосяном. Выше упоминалось, что вскоре после защиты диссертации Ниной (Матевосян официальный оппонент) профессор с группой ближайших учеников (братья Донских, Игорь и Олег и др.) уехал из Свердловска в Ереван, где на базе филиала Всесоюзного института химреактивов начал создавать самостоятельный институт. Поступило приглашение занять должность начальника отдела. Повод для того, чтобы посмотреть предлагаемое место работы, нашёлся: договориться с Матевосяном об оппонировании диссертации Вали Нагарёвой и добиться согласия приезда на защиту в Свердловск (и в те времена это было не близкое расстояние, причём с одной-двумя пересадками, и далеко не каждый маститый профессор соглашался на подобные вояжи).
Визит в Ереван весной 1974 г. очень хорошо запомнился. Институт расположен на краю Еревана, прямо под Араратом. Отличные помещения и оборудование. Режим работы «интересный», то кофе пьют, то маццони. Удивительное чинопочитание, в России это не является национальной чертой характера. Свердловские ребята уже почти год живут в общежитии (очень уж грязном) и проблесков с квартирой как-то не заметно. На работе для себя поставил крест, но Матевосяну дал уклончивый ответ, не хотел срыва защиты Валиной диссертации.
Ереван произвёл великолепное впечатление. Жена Игоря Донских с подругой показали основные достопримечательности Еревана, многое известно, но личное восприятие даёт больший эффект. В рабочее время тьма мужиков (женщин меньше видно) болтается на улицах, постоянно кто-то «прилипает» к одной из моих попутчиц. Вечером с Игорем были на стадионе «Раздан» (трибуны нависают над знаменитыми армянскими коньячными погребами) на матче сборная СССР Арарат (0:0). Стадион переполнен, 90 тысяч зрителей. Эмоции болельщиков сравнить не с чем, хотя приходилось бывать и на заполненных московских «Лужниках» и «Динамо» на матчах с участием хороших команд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});