Борис Бурда - Великие романы

Его отношение тем временем менялось – и к браку вообще, и к женщине, которая уже два года жила в его доме. Так сложилась судьба, что он как раз в это время отправился домой навестить своих родителей и увидел, в каком они горе из-за того, что их единственный сын – монах и род их не продлится. В итоге он находит целых три причины для брака: доставить удовольствие отцу, позлить Папу Римского и еще раз подтвердить верность своему учению перед мученической смертью. Появился еще один мотив: и так о нем и Катарине рассказывают всякие пакости, коль скоро они живут в одном доме, – так чего же зря страдать? Для Лютера типичным ответом на угрозу был не страх, а агрессия. Ах, вы подозреваете меня в шашнях с бывшей монашкой, которая заботится о моем быте? Так я и подтвержу ваши подозрения и окажусь ни в чем не виноватым, подавитесь! И в июне 1523 года его коллега Буненхаген венчает их – брак заключен.

Лютер стал женатым священником, как и положено протестанту, но строжайше запрещено католику. Жизнь их вначале не была легкой, вплоть до того что они испытывали даже нужду. Лютер тогда даже купил токарный станок и научился резьбе по дереву, чтобы в случае чего хоть так прокормить семью. Жить ему приходилось только на скромное профессорское жалованье, назначенное саксонским курфюрстом. Сам Лютер в этом плане был настолько щепетилен, что категорически отказывался брать вознаграждение за свои проповеди, хотя многие гораздо менее популярные проповедники прекрасно жили на свои гонорары. Более того, он категорически отказывался брать хоть бы грош в качестве гонорара за публикацию своих сочинений, а ведь больших тиражей, чем он, во всей Германии не обеспечивал никто, и огромное количество издателей озолотились, печатая его труды. Так что оказалось очень кстати, что его знатные покровители даровали ему и старое здание распущенного монастыря, и кусок земли при нем, да и денег подбросили. Вот так и началась его семейная жизнь…

До женитьбы Лютер вел типичную жизнь холостяка с катастрофическим бытом. Современный врач-гигиенист, наверное, просто разрыдался бы, глядя на его постель – по собственному признанию Лютера, она не перестилалась год и была пропитана потом. Какая жена согласится спать с мужем на такой постели? Появилось чистое белье, да и не только оно – откуда-то взялись съедобная еда, нескрипучая мебель, открывающиеся окна, закрывающиеся двери и кастрюли без дыр. Впрочем, замужество принесло и более удивительные вещи. «Ко многому нужно привыкнуть, – жаловался Лютер, – просыпаешься утром и видишь на подушке пару косичек, которых там раньше не было». А потом он обнаружил, что его жена – человек достаточно властный и решительный. Во всяком случае, домашнее хозяйство она вела твердой рукой, окапывала деревья, ухаживала за скотиной, создав у него дома не только быт, но и достаток! Очевидно, не зря Лютер называл ее в шутку «майн герр Кэте», «мой господин Катерин», – характер у нее был мужской. Не менее часто он ее называл не Кэти, а Кетте, что по-немецки значит «цепь»! Женатые мужчины все одинаковы, будь они хоть трижды основатели новых религий.

Проблем было много. Лютер был откровенно немолод, да и она – не молоденькая девушка. Многие вещи в том излишне целомудренном столетии им пришлось постигать на собственном опыте. Масса протестантских священников, столкнувшихся в зрелом возрасте с проблемами, которые у подавляющего большинства прочих мужчин в юности разрешились сами собой, обращалась к Лютеру с вопросами, с которыми в наше время ходят только к сексологу. Откуда в те времена сексологи – их бы на костре сожгли после первого же приемного дня! Например, многие интересовались у Лютера, насколько часто позволено интимное общение – вдруг выйдет слишком много и здоровью будет вред? Лютер не оставил эти важные просьбы без внимания. Кто-нибудь видел коврики с изречениями, часто в рифму, которые вешают в Германии над кроватью? «Как постелешь – так и поспишь», «Каков человек – такую ему и колбасу жарят», «Две вещи управляют человеческими поступками – любовь и выпивка», «Кто захочет закопать правду – тому понадобится слишком много лопат», «После еды ты должен постоять или сделать тысячу шагов», «Лучше десять завидующих, чем один сострадающий», «Хорошо прожевал – наполовину переварил»… Вот такие немудрящие афоризмы, основы жизненного опыта простого немецкого обывателя. Одна из самых популярных надписей этого рода гласит: «Два раза в неделю не вредят ни тебе, ни мне». Это Лютер сказал – очевидно, на основании собственного опыта. Что ж, немцы все-таки северный народ – может, им так и нормально. Да и вообще, с этими проблемами Лютер и Кэти явно справились. Трудно называть ее красивой женщиной, но какое-то обаяние в ней, безусловно, было. В семье Лютер находил и покой, и уют, и ласку. Целых шесть детей благословили их союз. Две дочки, к сожалению, умерли, четыре сына дожили до вполне преклонных лет. Кстати, третий сын стал известным в свои времена врачом. Католический биограф Лютера цедит сквозь зубы: «По крайней мере, отрадно, что никто из них не принес семье никакого бесчестья» – видно, что это его огорчает. Но это явное преуменьшение. Лютер обожал детей, с удовольствием возился с ними каждую свободную минуту, рассказывал им различные интересно-сти, а рассказчик он был блестящий. Он мог быть достаточно строгим отцом – как-то раз он три для отказывался простить сына, хотя и виновного, и вся семья умоляла его об этом. Но сам он всегда говорил, что рядом с розгой должно лежать яблоко.

Конечно, без сложностей не обходилось. Катарина осмеливалась возражать мужу; когда он много говорил за столом, она могла сказать: «Доктор, отчего бы Вам не помолчать и не поесть?» Однажды он не выдержал и заорал: «Я мечтаю только о том, чтобы женщины, прежде чем открыть рот, повторяли про себя „Отче наш“!» Хозяйственная Катарина вмешивалась в вопросы, которые не совсем касались дома и семьи – во всяком случае, по мнению ее мужа. Когда она попробовала заговорить о том, что со студентов, которые приходят к Лютеру в дом и записывают, что он скажет во время застольных бесед, можно было бы брать за это плату, ее обычно снисходительный супруг по-настоящему вспылил. Лютер говорил, что терпения требуют «мои отношения с Папой, еретиками, семьей и Кэти». Знаменитое немецкое перечисление четырех вещей на букву К, о которых женщина может думать – Kirche, Kuche, Kleider, Kinder (церковь, кухня, платья, дети), – не лю-теровская формулировка, но она достаточно в русле его идей. От феминизма Лютер, разумеется, был предельно далек и со свойственной ему грубостью любил повторять, что у женщины такая широкая задница, чтоб она на ней сидела, оставаясь дома, а не бегала, где ей вздумается.(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});