Эдгар Кейси - Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары

По своей работе я часто ездил в сельскую местность, посещал школы, различные собрания, съезды, встречи в нескольких округах. Я намеренно предпочитал работать вне студии, чтобы находиться на открытом воздухе, как можно ближе к природе. В графствах Талхоун и Талладега я прошагал много миль по лесам от одного школьного округа до другого.

В мае 1910 года президент государственного педагогического училища штата Алабама, находящегося в Джэксонвилле, получил письмо от одного из наиболее известных исследователей моего феномена, который посетил меня в Боулинг Грин. Он с одним-двумя врачами предпринял эксперименты, некоторые из которых дали замечательные результаты. В одном случае речь шла об операции, в другом — о деформации нижних конечностей, еще один ребенок был в совершенно непонятном состоянии и пошел на поправку после применения предложенного лечения. Это были первые чтения, которые я оказался в состоянии сделать после моих попыток предсказывать результаты бегов в Латонии.

Эти случаи вызвали ряд комментариев, затем последовало еще несколько чтений в Аннистоне и других близлежащих городах. Большинство из них проводилось одним из студентов, молодым человеком из Джэксонвилля — А. Дж. Хайдом, который позднее стал начальником почтового отделения в Науво, штат Алабама. В аннистонской газете была напечатана большая статья, в которой описывались некоторые из этих событий.

Работая в Аннистоне, я на несколько дней приезжал домой в Хопкинсвилль, чтобы повидаться с семьей. Отец сказал мне, что в городе появился врач, Уэсли X. Кечум, который очень хотел познакомиться со мной. Мы отправились в его офис, где и познакомились. Он показался нам очень любезным, приятным молодым человеком[17].

"Я слышал много историй о том, что вы делали здесь, — сказал он мне. — По правде говоря, я квартирую у одной дамы, которая внезапно поседела в результате одного из ваших чтений".

"Что вы имеете в виду?" — спросил я.

"Ну что ж, — ответил он с улыбкой, — вы сказали ей, что краска, которую она использовала, была вредна для ее здоровья".

Мы с отцом улыбнулись ему. Доктор Кечум также познакомился с маленькой дочерью профессора Дитриха Эйми.

"Дитрих и его жена в полном восторге от вас, и, как мне кажется, они искренне верят в вас, — сказал Кечум. — Мне бы очень хотелось посмотреть на подобный эксперимент".

Я рассказал ему о грустных событиях, произошедших в последний период моего пребывания в Боулинг Грин, и о молодом человеке, которого отправили в заведение для душевнобольных, где он находится до сих пор, о том, что пытался что-то сделать для него, но потерпел неудачу. "Моя неспособность выполнять чтения, — сказал я ему, — привела к тому, что я принял решение больше не заниматься ничем подобным. Только в последние несколько месяцев я смог снова экспериментировать с постановкой диагнозов, я действовал вместе с несколькими врачами штата Алабама", — добавил я.

"Ну, хорошо, но я хочу увидеть это, — сказал Кечум. — Что мне нужно сделать, чтобы получить чтение для какого-то человека?"

Если он мог бы получить письменное или устное сообщение от кого-то, кто действительно нуждался в чтении, сказал я ему, я готов попробовать выполнить его. Он попросил меня подождать несколько минут. Он вышел из кабинета и отсутствовал 15 или 20 минут, а затем вернулся, держа в руке лист бумаги.

"Вот здесь у меня письменный запрос. Когда я могу получить чтение?"

"Мы можем попробовать выполнить его прямо сейчас".

После этого я лег на смотровой стол, и мой отец провел сеанс. Я не знал, что у Кечума была стенографистка, и она пришла, чтобы записывать то, что будет сказано, потому что она вошла после того, как я уже находился в трансе. Когда я проснулся, то увидел, что Кечум стоит около меня, засунув большие пальцы в проймы жилета и покачиваясь взад-вперед. Он сказал: "Ну что ж, это самое замечательное, что я когда-либо видел в жизни, но это — обман, чистый и простой, и я сомневаюсь, что кто-либо кроме меня сумел бы разоблачить его. Вы телепат. Вы знаете, кто это такие?"

Я ответил: "Нет".

"Ну что ж, я думаю, что вы все же знаете это, поскольку вы говорили обо мне, и я знаю, что со мной. У меня аппендицит. На следующей неделе я собираюсь отправиться на операцию, и тут вы ложитесь на кушетку и говорите мне, что очень много месяцев назад я попал в аварию, в которой повредил позвоночник. В результате возникло некое патологическое изменение, приведшее к неприятным ощущениям с правой стороны живота, что заставило меня считать, что это аппендицит. Согласно вашему чтению, я, доктор медицины, должен пойти к остеопату для правки позвоночника, и через несколько дней я буду в порядке. Это совершеннейшая ахинея. Я знаю, что у меня аппендицит, поскольку я был у шести лучших докторов в штате, и все они говорят одно и то же".

"Я никогда не видел вас прежде, — сказал я Кечуму, — и я понятия не имел, какую информацию вы у меня получите. Я даже не знаю, что мне было сказано. Я ничего не утверждал, я ничего не просил вас показать мне, а просто постарался быть вам полезным посредством канала, который, как говорили мне очень многие, помогает людям".

Кечум был не первым доктором, который не верил в мои способности. Но он удивил меня своим предложением: "Кейси, если вы будете работать вместе со мной, мы сможем заработать кучу денег, — сказал он. — Я могу брать вас с собой в различные центры, показывать вас и получать реальные деньги за эксперименты вроде того, что вы продемонстрировали здесь, но в действительности все это чепуха".

"Доктор, — сказал я ему, — возможно, это обман, и все, что вы говорите, — правда, но это не мой обман. Если вы докажете мне, что это — обман и что вся данная мной информация неправильна, я обязательно поблагодарю вас и никогда больше не выполню ни одного чтения. Что касается попытки делать деньги, дурача кого-то, это совсем не для меня". После этого я вышел из его офиса.

В тот же вечер около девяти часов в доме моей матери зазвонил телефон. К телефону подошел мой отец. Звонил Кечум и просил подъехать к нему в офис. Кечум встретил нас в дверях, облокотившись на правый бок. Протянув левую руку ко мне, он сказал: "Входите. Вы не обманщик. Это я был настоящим дураком. Когда вы уехали, я начал размышлять над тем, что вы сказали, и подумал, если произошло то, о чем вы говорили, могло ли это привести к тому состоянию, от которого я страдаю, и чем больше я думал об этом, тем вероятнее мне это казалось. Вы знали, что у меня есть запись того, что вы говорили?"

"Нет", — сказал я.

"Так вот, она у меня есть. И вот я сказал себе: "Кечум, не будь дураком. Он имел смелость утверждать, так что возьми и проверь все это". В результате я пошел к доктору Олдхэму, остеопату, и проконсультировался у него. Когда я сидел у него в кабинете перед обследованием, я спросил, не знаком ли он с вами. Он сказал, что знает вас. Я спросил, что он думает о вас. Он ответил: "Знаете, он делает весьма впечатляющие вещи. Я лечил парня несколько месяцев подряд. Он великолепно описывает проблему, но я полагаю, что большую часть информации он узнал от меня. Он по־ лучил представление о заболевании, имеет общее поверхностное знание физиологии и анатомии в результате знакомства со мной, продолжавшегося несколько месяцев". Тогда я сказал ему, что никогда не имел с вами никаких дел прежде, даже не видел вас, и что вы меня не осматривали. Я сказал Олдему: "Он не знал, кому он собирался дать информацию, и он осмелился мне доказывать, что он прав. Я хочу, чтобы вы помогли мне".