Амурные увлечения вождей - Веденеев Василий Владимирович
Конечно, с годами фигуру пришлось блюсти – отказаться от сладкого, заниматься физкультурой, научиться играть в теннис. И серьезно заниматься лицом. Впрочем, природа наградила Екатерину красивыми голубыми глазами, роскошными светло-русыми волосами, тонкой талией и вдобавок дала упорство и нахрапистость. А к ним – недюжинный ум и житейскую сметку: иначе бы ей никогда не подняться и не выжить. Все люди, которых на Западе называют «селф мэйд мэн» – то есть, по-нашему, «сделавшие себя сами», – непременно обладали такой житейской сметкой и определенной хитростью, умением подмечать многое и обращать это себе на пользу.
Стоит посмотреть хотя бы даже на короткую справку из Советской энциклопедии о Екатерине Алексеевне Фурцевой: ее «восхождение» началось отнюдь не под крылышком Никиты Хрущева в период «оттепели», а в довольно суровые времена «вождя всех народов» Иосифа Виссарионовича Сталина.
Учеба Екатерине давалась не очень легко. Значительно привольнее и увереннее она чувствовала себя на работе «с массами». На этом Фурцева и решила попытаться выйти в люди. Проучившись семь классов в школе, что тогда считалось неполным средним образованием, Екатерина вступила в комсомол и активно занялась общественной работой. Преимущественно по линии физкультуры и спорта.
Здоровьем Бог девушку не обидел, она хорошо бегала, прыгала и отличалась прекрасной памятью: это помогло ей при весьма посредственных знаниях поступить в фабрично-заводское училище – не бог весть что, конечно, но по тем временам какое-никакое образованьице для простой фабричной девчонки, комсомольской активистки. Именно комсомол и открыл ей широкую дорогу: партийно-комсомольскому руководству нравилось, как Катя без устали пашет, давая повышенные показатели по созданию разного рода спортивных секций и технических кружков. Она всегда была готова создавать и создавала любые: готовить «ворошиловских стрелков» – пожалуйста; нужны стране парашютисты – сделаем; женщина на трактор – посадим!
– Выходи за меня замуж, – то ли в шутку, то ли всерьез предложил ей начальник политотдела по комсомолу Саратовского авиационного техникума. Существовала раньше такая должность.
Екатерина подумала и согласилась. О ее первом муже известно очень немного – и сама Фурцева крайне не любила о нем вспоминать и распространяться, хотя он стал отцом ее дочери. Правда, злые языки еще тогда спрашивали: а он ли настоящий родитель?
Екатерина с мужем перебралась из Саратова в Москву – она стала членом П,К ВЛКСМ. Такой поворот в судьбе просто так не происходит и никогда ни в какие времена не происходил – тут кроется некая загадка. Тем более что Катя женщина молодая, красивая, веселая и… совершенно необразованная – и прямо в ЦК ВЛКСМ!
Мало того, по рекомендации того же ЦК Фурцеву, не имевшую даже среднего образования, зачислили в студентки Московского института тонкой химтехнологии. Почему именно туда? Трудно сказать. Наверное, лучше стоило подобрать ей что-нибудь попроще, но Фурцева уже отлично знала, как нужно выживать! Она с головой окунулась… в общественную работу. Все сразу пошло как по маслу. Учеба двигалась сама по себе, а комсомольско-партийную активистку никто из профессорско-преподавательского состава особенно не зажимал – все всё отлично понимали и молча принимали правила игры. И еще как-то выручала память: многое она схватывала буквально на лету и, если даже совершенно не понимала сути, все равно могла абсолютно точно воспроизвести, как говорится, создав видимость. Почти как живой магнитофон.
Вот только семейная жизнь не задалась. Трудно точно сказать, любила ли Екатерина Алексеевна своего первого супруга. О ней вообще всегда ходило множество всевозможных сплетен. Однако говорить о ее любовниках мы не можем и не имеем права, поскольку не располагаем никакими конкретными документами на этот счет. А питаться слухами и сплетнями не самый верный путь достоверно рассказать о загадке и любви человека. Да еще столь неординарного, как Екатерина Фурцева.
Жизнь с первым мужем фактически закончилась у нее с началом Великой Отечественной. Он ушел на фронт в первые дни войны, а обратно не вернулся. Нет, мужа Фурцевой не убили, он не остался инвалидом, но, по имеющимся сведениям, после окончания войны он уведомил супругу письмом, что жить с ней более не намеревается. У него теперь есть другая семья, и домой он никогда не вернется.
Ряд исследователей полагают: муж не захотел или побоялся вставать на пути кого-то более сильного и могущественного, кто уже овладел сердцем его жены и ею самой. Или не захотел вставать поперек ее пути? Версий существует множество, однако реального документального подтверждения они не имеют.
От секретаря ЦК КПСС до министра
В любом случае можно утверждать: Екатерина Фурцева вполне сознательно избрала путь партийной работы, найдя себя именно в ней, а совсем не в профессии, связанной с химической технологией. Работа с массами для нее давно стала понятной, близкой и профессиональной – там она всегда чувствовала себя как рыба в воде. Человек практичный, обладающий трезвым умом, она понимала: в другой сфере управленческой деятельности ей вряд ли удастся добиться успеха. А управлять она очень хотела и уже многому научилась. Большинство хорошо знавших ее людей отмечали: Фурцева с молодых лет проявляла властность, не выносила никаких возражений, решительно требовала по-военному беспрекословного подчинения. Многие ее откровенно боялись, другие просто не решались спорить, понимая, что это бесполезно.
Став секретарем Фрунзенского райкома партии в Москве, она первое время жила в небольшой комнате с матерью, дочкой и братом, часто злоупотреблявшим горячительными напитками и постоянно имевшим неприятности с органами милиции. Но очень быстро Фурцева заняла большую двухкомнатную квартиру эвакуированных, а когда хозяева вернулись, используя свое положение и влияние, сделала все, чтобы заставить их отказаться от занятой ею жилплощади!
Старательно скрывая малограмотность – ведь ФЗУ и институт партийный секретарь посещала чисто формально, в основном для проведения там общественной работы, – Фурцева изобрела свой способ подготовки любых выступлений. Она умела подбирать хороших помощников, и те писали ей отличные доклады. Потом их непременно читали «хозяйке» вслух: Екатерина Алексеевна легко путала ударения, коверкала незнакомые и сложные слова, а многие термины, особенно заимствованные из иностранных языков, вообще ей никак не давались.
Опять выручала феноменальная память! Слушая чтецов, Фурцева заучивала доклады наизусть, а потом репетировала их перед зеркалом дома, как актриса репетирует выступление. В результате – сногсшибательный эффект! Доклад читался ею без бумажки, текст лился без сучка и задоринки. Создавалось полное впечатление, что с трибуны говорит очень умная, весьма эрудированная и прекрасно образованная женщина. Если учесть возможности Екатерины III шикарно для того времени одеваться и следить за собой, то любые прочие комментарии здесь просто излишни. Ее тайну долгие годы не знал никто! А те, кто знал, предусмотрительно боялись открыть рот.
Новая любовь пришла к ней неожиданно – Фурцева познакомилась с красивым импозантным мужчиной Николаем Фирюбиным – это знакомство было неизбежно, поскольку Фирюбин являлся секретарем Московского горкома партии. Чувство захватило обоих, безумная страсть сжигала, но… у Фирюбина были жена и двое детей.
Странно и нехарактерно для партработников сталинского времени, но факт: они встречались тайком, не в силах противиться сильнейшему взаимному притяжению. Почти как завзятые конспираторы, высокопоставленные партийные функционеры-любовники в суровые сталинские времена. Трудно поверить, что на них тогда никто не донес куда следует и никто никогда нигде их не заметил. Однако эта таинственная загадка осталась неразрешимой: грозный «вождь народов» так и не обратил никакого внимания на развивавшуюся прямо у него под боком, рядом с Кремлем, в находившейся на особом положении московской парторганизации сумасбродную, страстную любовную историю, которая была из разряда крайне аморальных!
