Амурные увлечения вождей - Веденеев Василий Владимирович
Овдовев во второй раз, Сталин не перестал интересоваться женщинами, хотя это всегда тщательно скрывалось советской пропагандой. Да и сам вождь никогда не афишировал своих интимных связей. Ряд отечественных историков считают, что с 1938 по 1953 г. Иосиф Виссарионович состоял в тайной интимной связи с известной летчицей из Грузии Рузадан Пачкорией. Впрочем, сейчас это имя практически никому ничего не говорит.
Другие отечественные и западные исследователи биографии Сталина называют имена иных женщин, с которыми у вождя были интимные отношения на протяжении достаточно долгого времени. Среди них Роза Каганович – вождь никогда не считался с чувствами даже близких, преданных ему душой и телом подручных, – Наталья Шпиллер, Валентина Истомина, Ольга Лепешинская, Бронислава Златогорова, Валерия Барсова, Вера Давыдова и многие другие.
По данным некоторых экспертов, «вождь всех народов» в предреволюционный период, когда еще не имел возможности овладеть практически любой понравившейся ему женщиной, имел тайных жен!
Любовь в крепости
Как известно из биографии вождя, длительное время он работал в Закавказье, в том числе в Баку. Именно там, в старинном районе города ветров Баку, прозванном Крепостью, в начале 1910 г. и развивалась любовная история большевика-нелегала, скрывавшегося под кличкой Коба – партийный псевдоним Сталина, используемый им в тот период, – и некоей Стефанией Петровской.
Крепость являлась историческим, практически центральным районом города, в котором жандармерия постоянно чувствовала себя как на пороховой бочке – то происходили армяно-азербайджанские столкновения, то мутили воду большевики на нефтяных приисках и заводах, то появлялась запрещенная литература в порту и так далее. Поэтому, когда от агентов наружного наблюдения и внутренней агентуры стали поступать сообщения относительно некоей непонятной и подозрительной пары, работавшие с агентурой жандармские чины насторожились и проявили повышенный интерес к этим людям.
– Есть сведения, что живут они без прописки, – сообщал на конспиративной встрече жандармскому офицеру его осведомитель. – Мало того, ваше благородие, документики у них больно подозрительные. Можно полагать, липа! Фальшивка!
– Ты уверен, что документы подложные? – уточнил жандармский офицер.
– Под благовидным предлогом удалось взглянуть, ваше благородие. А глаз у нас наметан: служба-с!
– Хорошо, – протянул жандарм.
Ознакомившись со сводками наружного наблюдения, корифеи политического сыска из Баку установили: подозрительная парочка совместно проживала в одном из частных домов уже около полугода. По фото филеры твердо опознали разыскивавшегося департаментом полиции с августа 1909 г. совершившего побег из ссылки члена Бакинского комитета РСДРП Иосифа Джугашвили, предпочитавшего именовать себя партийным псевдонимом Коба.
– Попалась птичка, – оживленно потер руки начальник жандармского отделения. – Теперь не упустим!
23 марта 1910 г. полиция и жандармы неожиданно нагрянули на занимаемую парочкой квартиру и арестовали находившихся в ней мужчину и женщину, а также произвели тщательный обыск.
– Кто вы такой? – спросили чины сыскной полиции у задержанного.
– Я армянин, Захар Меликянц, приехал в Баку в поисках приличного заработка, – не моргнув глазом отвечал задержанный.
При личном досмотре в кармане его пиджака жандармы обнаружили письмо, в котором шла речь о работе парткомитета бакинской ячейки РСДРП.
– Не имею к этой бумаге никакого отношения и даже не представляю, как она могла оказаться в моем кармане, – заявил «Меликянц».
Ему объявили, что он арестован, и продолжили обыск, в ходе которого в квартире обнаружили литературу антиправительственного содержания. Арестованных мужчину и женщину препроводили в жандармское отделение, где чины охранки немедленно начали допрос.
– Установите личность женщины, – требовал начальник охранного отделения. – Срочно! А с Джугашвили, думаю, особых хлопот не будет: деваться ему, голубчику, просто некуда!
Действительно, деваться опознанному Иосифу Джугашвили оказалось некуда, и он уже через три дня показал на допросе, что является грузином, православным, родился в Горийском уезде, мать Екатерина Голатьевна, урожденная Геладзе, а сам – он Иосиф Виссарионович Джугашвили. Бессрочную паспортную книжку на имя Меликянца он купил по случаю, а в Баку находился действительно в поисках работы, жил и ночевал где придется. Обнаруженное у него письмо его просили передать незнакомые люди женщине, с которой он познакомился в городе Сольвычегодске Вологодской губернии. Но передать письмо он не успел, так как был арестован. К найденной антиправительственной литературе тоже никакого отношения не имеет.
– Отлично, – довольно усмехнулся жандармский начальник. – Теперь он у нас попляшет. А что с дамой?
– Арестованная является Стефанией Леандровной Петровской, уроженкой города Одессы. Член бакинской организации РСДРП. В отличие от Джугашвили призналась, что сожительствует с ним и в течение полугода проживала вместе с Иосифом в доме № 495 в Крепости.
– Они действительно вместе отбывали ссылку? – уточнил у подчиненного начальник.
– По некоторым данным, да. И еще там начали сожительствовать. Кстати, всю вину за хранение антиправительственной литературы Петровская берет на себя.
– Выгораживает сожителя?
– Так точно, ваше высокоблагородие, – подтвердил подчиненный.
Итак, оказывается, будущий «вождь народов» имел нелегальную тайную жену еще со времен ссылки в Вологде, а потом приехал с ней в Баку, на юг, даже находясь в розыске.
Она начала спасать его, а Сталин, предвидя возможный ужасающий скандал, начал спасать честь Петровской и собственное реноме идейного революционера. О каком скандале речь? В партии осуждались внебрачные связи между революционерами, а если жандармы подкинут материал о сожительстве Джугашвили с Петровской еще со времен ссылки газетчикам, то об этом узнают тысячи людей. И будущий вождь с присущим ему хитроумным коварством начал переводить опасную ситуацию на другие рельсы, подав бакинскому градоначальнику прошение, в котором сообщал о своем намерении заключить законный брак с Петровской и просил на это соизволения, поскольку находился под стражей.
Градоначальник запросил по этому поводу жандармов, и те ответили, что никаких возражений не имеют. Одновременно Сталин при помощи оставшихся на воле друзей упорно добивался, чтобы его скорее отправили в ссылку, жалуясь на плохое состояние здоровья – якобы будущий вождь страдал туберкулезом легких.
Странно, но факт – в начале осени 1910 г. Сталин при очень лояльном отношении «царских сатрапов» получает все желаемое: его отправляют в ссылку отбывать срок, который он не отсидел в Вологодской губернии, сбежав в Баку со своей тайной женой Петровской. А Стефания Леандровна, по всей вероятности, получила долгий срок, поскольку взяла на себя всю вину – ее следы совершенно теряются.
В жандармских документах она упоминалась как дочь херсонского дворянина, с 1907 по 1909 г. отбывавшая ссылку в Вологодской губернии. После революции имя Петровской упоминалось в одной из брошюр, посвященных бакинской организации РСДРП. Более никаких следов.
Большинство экспертов полагают, что Сталин после прихода к власти предпринял все меры, дабы убрать любые сведения о своей тайной жене дореволюционного периода и сохранить свои внутрипартийные внебрачные связи в полной тайне. Роковая любовь с Иосифом Джугашвили, который называл себя тогда партийной кличкой Коба, а позднее принял псевдоним Сталин и превратился в «вождя всех народов», обрекла его тайную жену Стефанию Леандровну Петровскую сначала на тюремный срок, потом на полное забвение. Если она вообще осталась жива. Об этом никто ничего не может сказать. Даже бумаги в архивах, наверняка старательно вычищенных по приказу бывшего гражданского мужа Стефании…
Туруханский роман
О туруханской ссылке будущего «вождя народов» сказано и написано немало. У Юзефа Алешковского есть песня «Товарищ Сталин», где, обращаясь к вождю, он говорил в одном из куплетов: «И вот сижу я в Туруханском крае, где при царе бывали в ссылке вы…»
