Александр Чичерин - Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник)

Мне отвели квартиру у некоего Герстера, семейство которого составляли его теща г-жа Теринаси и жена Марианна. Меня приняли очень хорошо, но это не помешало мне вывести заключение, что г-жа Теринаси – старая болтунья и брюзга. Вечером г. Герстер пригласил меня на спектакль в свою ложу. Театральный зал довольно хорош, артисты посредственные, оркестр хорош. Давали оперу «Багдадский Калиф»[223] на немецком языке.

30 октября. Четверг.

Дождь лишил меня возможности осмотреть город, как я предполагал, но вечером я был опять в театре на «Дон Жуане».[224]

31 октября. Пятница.

Г. Герстер был так любезен, что отправился со мной показать город.

Город окружен бульваром, очень посещаемым публикой в хорошую погоду. Есть памятник, сооруженный принцу гессенскому, убитому при взятии Франкфурта. Мост через Майн, о котором я раньше уже упомянул, очень красив, но нельзя его сравнять с дрезденским. Недалеко от моста – собор, в котором коронуются государи.

Ноябрь

1 ноября. Суббота.

В этой стране существует обычай кушать по субботам картофель, в чем я сегодня очень раскаялся. Точно так же в день Св. Мартина 11 ноября (30 октября) – обязательно кушать гуся. Я присутствовал на представлении «Сандрильоны».[225]

2 ноября. Воскресенье.

Состоялся большой парад по случаю прибытия короля прусского во Франкфурт. Австрийские войска также были под ружьем, но все отдавали нам преимущество. После обеда я совершил поездку в Оффенбах. Там стоял Николай, и, кроме того, была девица Лиза Сперль, с которой я был в очень близких отношениях.

4 ноября. Вторник.

Был бал в театре. Я отправился туда с г. Герстером, оставались до ужина, к которому возвратились домой. Это собрание отличалось присутствием множества коронованных особ: были государи русский и австрийский, короли прусский и баварский,[226] великий князь Константин Павлович, принцы Ольденбургский,[227] Корбургский,[228] Дармштадтский,[229] шведский,[230] семейства королей прусского и баварского и др.

5 ноября. Среда.

После обеда я отправился в Оффенбах провести время с м-ль Сперль, а к вечеру возвратился.

11 ноября. Вторник.

Сестры государя великие княгини Мария Павловна и Екатерина Павловна, первая – принцесса Веймарская, а вторая – Ольденбургская,[231] прибыли во Франкфурт.

21 ноября. Пятница.

Праздник нашего полка, который мы ознаменовали сначала торжественным богослужением, а потом обедом, который нам дал государь, наш шеф, в Красном доме. Все монархи и принцы крови, а также весь штат офицеров нашего корпуса были приглашены.

23 ноября. Воскресенье.

Отец г. Герстера проживал в Дармштадте. Мы порешили проведать его сегодня, поэтому г-жа Марианна, ее муж и я уселись в двухместный экипаж, запряженный только парой лошадей, что у нас в России показалось бы очень странным, и отправились в путь, приблизительно расстоянием в три мили. На полпути в Лангене мы остановились распить бутылку вина и закусить куском сыра, пока лошади отдыхали. Продолжая затем наше путешествие, мы прибыли в Дармштадт в 3 часа пополудни, где старик с многочисленной семьей ждал нас к обеду. Едва мы кончили обед, наступили сумерки и помешали нам осмотреть город до спектакля. Я это отложил на завтра, а сегодня удовлетворился осмотром театра.

Ставили оперу «Цампа»,[232] которая произвела фурор в Дармштадте. К оправданию вкуса граждан этого города я нашел в опере только много перемен декораций, ни музыка, ни театр, ни артисты не доставили большого наслаждения. Впрочем, вкусы разные, и спорить поэтому нельзя, но таково мое мнение. Дармштадтский театр уступает франкфуртскому, зал его меньше. Двор герцога Гессен-Дармштадтского[233] присутствовал на представлении. Наследный принц был в отдельной ложе, слева от герцогской ложи, а справа, в другой маленькой ложе, находилась любовница герцога, которая, по-видимому, имела влияние. Она всего-навсего актриса г-жа Франк, с которой сама герцогиня вынуждена обходиться очень осмотрительно. После спектакля мы возвратились к старику Герстеру ужинать и спать.

24 ноября. Понедельник.

Как только выпили кофе, молодой Герстер повел меня в город, в котором хотел показать мне достопримечательности. Старый город незначительный; новый, хотя и не очень велик, хорошо построен: улицы широкие, правильные, квадратная площадь окружена очень красивыми зданиями, привлекающими внимание иностранцев. Это первый германский город, который я мог сравнить с Петербургом. Экзерциргауз замечательный по своим размерам, по его образцу построен первый в России. В арсенале нет ничего особенно интересного. Картинная галерея в замке старого герцога заслуживает посещения, но я не мог туда проникнуть. По наружному виду замок готической архитектуры, окружен рвом. Часть замка необитаема. Осмотрев все это, мы возвратились к старику Герстеру, простились с ним и его семьей и возвратились во Франкфурт таким же способом, как приехали в Дармштадт. Скромный завтрак в Лангене был тот же, что и накануне, и к 12 с половиной часам дня мы возвратились домой, где г-жа Теринаси ждала нас с обедом.

27 ноября. Четверг.

Генерал Уваров дал чудесный бал в Красном доме. Зала была превосходно убрана, многочисленное общество было собрано. Я оставался на балу только до 9 часов и к ужину возвратился домой.

29 ноября. Суббота.

Ввиду неудобства ездить постоянно в Оффенбах для свидания с моей красавицей м-ль Сперль я согласился на ее предложение поселить ее во Франкфурте, и, как только она получила от меня квартиру, она вздумала без моего разрешения выдавать себя за мою жену. Я был очень недоволен, узнав об этом, но оплошность была допущена, так как разрешение выехать из Оффенбаха она получила только как моя жена; надо было решиться: или лишиться любовницы, или же не предавать огласки ее обман; поэтому я пришел к заключению промолчать об этом, тем более что я не ввел в заблуждение администрацию Оффенбаха – ни словесно, ни письменно я ни к кому не обращался, а все проделала лично г-жа Сперль, даже без моего ведома. Побранив ее хорошенько за эту проделку, я нанял ей маленькую квартиру в Франкфурте и регулярно посещал ее ежедневно. Сегодня получен приказ завтра выступить. Вечером я отправился к моей красавице, чтобы в последний раз ее увидеть, и, не решаясь сообщить ей о выступлении, простился с тяжелым сердцем, а возвратясь домой, в последний раз поужинал с моими хозяевами.