Николай Исаенко - Вижу противника !
Скопление гитлеровских войск за селом Бачой было огромным. Такого я прежде не видел. Поэтому вслед за эскадрильей Чурилина врага штурмовали в этом районе эскадрильи Батарова и Волкова. Они нанесли фашистам огромный урон в живой силе и технике, подавили противника морально.
Во второй половине дня 24 августа, возвратись из разведки, капитан Ватаров крикнул встречавшим товарищам:
- Хлопцы, Кишинев-то уже наш!
В воскресенье 27 августа, в день освобождения Галаца, Фокшан, Рымникула и Тулчи, в день полного очищения земли Советской Молдавии от гитлеровцев и их пособников, штурман 611-го ИАП капитан Оськин был срочно вызван в штаб дивизии. Оттуда он вернулся с картами Болгарии и Румынии.
Все было ясно. Понимая, что скоро поступит приказ об очередном перебазировании, мы принялись восстанавливать и ремонтировать материальную часть. Возможность для этого была: полк хотя и сопровождал штурмовики 136-й ШАД, добивавшие противника, но напряжение спало, интенсивность вылетов стала не той.
Можно было подвести кое-какие итоги. За 7 дней, с 22 по 29 августа 1944 года, полк совершил 512 боевых вылетов, проводил до цели 130 групп штурмовиков, не позволил вражеским истребителям ни разу приблизиться к "илам" для атаки. Кроме этого, полк совершил 76 вылетов на разведку войск и техники противника, произвел 40 вылетов на самостоятельную штурмовку врага, уничтожив при этом 97 автомашин, 47 повозок с боеприпасами и имуществом, 2 штабных автобуса, 4 бензовоза, паровоз., 4 вагона с боеприпасами, 2 батареи зенитной артиллерии, 350 солдат и офицеров. В воздушных боях полк сбил 10 вражеских самолетов из тех 33-х, которые были уничтожены летчиками 17-й ВА в ходе Ясско-Кишиневской операции. Ратный труд воинов 611-го ИАП высоко оценен Верховным Главнокомандующим советских войск. Его приказами личному составу 611-го ИАП были объявлены благодарности за овладение Каушанами - Тарутиным, за взятие Измаила, за взятие Браилова и за овладение городом и портом Констанца. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 сентября 1944 года 611-й Перемышльский истребительный авиационный полк за образцовое выполнение заданий командования, за овладение городами Браилов и Констанца и проявленные при этом доблесть и мужество был награжден орденом Суворова 3-й степени.
НАД БАЛКАНАМИ
В августе 1944 года была освобождена почти вся Советская Украина. Некоторые горные районы еще предстояло освободить, предстояло принести свободу соседним народам Европы, добить фашизм. И война продолжалась.
Утром 4 сентября передовая команда полка впервые отправилась на территорию другого государства - Румынии, на посадочную площадку, в пяти километрах южнее города Фетешти. После ликвидации противника, окруженного западнее Кишинева, 17-я ВА готовилась вместе с наземными войсками 3-го Украинского фронта ликвидировать вражеские войска в царской Болгарии. На территории же Румынии гитлеровцев добивал 2-й Украинский фронт.
5 сентября Советское правительство, как известно, объявило антинародному правительству Болгарии, что считает СССР и Болгарию находящимися в состоянии войны друг против друга,
Боевую задачу 611-й Перемышльский истребительный авиационный полк получил в 23 часа 7 сентября. Нам приказали с рассвета 8 сентября прикрыть с воздуха боевые действия 4-го механизированного корпуса, подчиненного 37-й армии. На заре 8 сентября все в полку замерло, ожидая команды на вылет. Я сидел в кабине истребителя, готовый поднять в воздух первую четверку "яков". Но прошел час, прошел другой, а команды на вылет не поступало. Представители 37-й армии, находившиеся на аэродроме, разводили руками.
- Похоже, не с кем воевать, товарищ майор!
- Как это "не с кем"?
- А вот так. Не с кем. Ждите.
Команду на вылет первой группе истребителей с КП дивизии подали только в 11 часов. Со мною взлетели мой ведомый капитан Оськин, а также лейтенант Лодвиков, назначенный к той поре начальником воздушно-стрелковой службы полка, и прибывший в полк на стажировку из авиаучилища лейтенант Н. П. Трусов.
Мы взяли курс на Негру-Водэ, пересекли юго-западнее Негру-Водэ границу Болгарии и углубились на ее территорию до города, Добрич. Воздушный противник не появлялся, передвижения вражеских войск мы не заметили. Развернулись вдоль шоссейной дороги на северо-восток. За селением Генерал-Тошево обнаружили большое скопление людей, движущиеся к ним с востока колонны танков и автомашин. Снизились. Люди махали нам, бежали навстречу танкам. Танкисты откинули крышки люков, размахивали шлемами, женщины бросали им цветы. Все было ясно.
Наше звено еще раз просмотрело местность до Добрича. Неподалеку от города, по проселку, пылила к шоссе кавалерия. Конники, одетые в форму болгарской армии, срывали шапки, приветствуя краснозвездные самолеты. Вдоль шоссе они построились в три шеренги, дождались приближения колонны наших танков, как один встали на стременах и бросили шапки ввысь.
Я сообщил по радио на КП полка, что боевых действий нет, приказал в дальнейшем производить" вылеты только парами истребителей.
В предпоследнем вылете капитан Чурилин наблюдал, как войска 37-й армии входили в Люляково, а мы с капитаном Оськиным, вылетев к вечеру, достигнув Бургаса, видели идущие по городу колонны демонстрантов. Ни в этот день, ни в следующий мы не израсходовали ни одного снаряда, ни одного патрона, а 9 сентября в Болгарии началось всенародное восстание, руководимое Болгарской рабочей партией (коммунистов), и антинародный режим в страде рухнул. Созданное восставшими правительство Отечественного фронта объявило войну фашистской Германии, заявило о вечной и нерушимой дружбе с Советским Союзом. Мы получили приказ прекратить боевые действия, которых, по существу, и не начинали.
К 20 часам 10 сентября личный состав полка перебазировался на аэродром в Бургасе, где находился до 5 октября. Здесь мы готовились к будущим боям, здесь 19 сентября узнали, что выводимся из состава 236-й и включаемся в состав 288-й истребительной авиадивизии. Командовал нашей новой дивизией участник боев на Халхин-Голе и в небе Испании Герой Советского Союза генерал-майор авиации Б. А. Смирнов. По его приказу полк перебазировался на аэродром Божурище, в десяти километрах западнее города Софии.
Запомнились встречи с младшими командирами и солдатами авиационных частей болгарской армии. Первая произошла, едва успели приземлиться в Бургасе. Младший командир тамошней авиачасти по фамилии Славичев явился с вопросом, кому передавать аэродромный склад. На складе имелись оружие, боеприпасы, техническое имущество, летное обмундирование. Я ответил, что склад принадлежит народной Болгарии, его необходимо сберечь для авиации новой болгарской армии. Вместе со Славичевым пришли два солдата-артиллериста. Их полк стоял в летних лагерях неподалеку от Бургаса, близ поселка Рудник. Офицеры сбежали, бросили полк на произвол судьбы. Солдаты спрашивали, как быть. Давать советы болгарским военнослужащим меня никто не уполномочивал, но никто и не запрещал мне этого. Осведомившись, есть ли в полку коммунисты, узнав, что их двадцать человек и что мои собеседники - тоже члены Болгарской рабочей партии (коммунистов), я сказал:.
- На вашем месте, товарищи, я бы отправился в полк, собрал членов партии, организовал охрану пушек и полкового имущества, а кого-нибудь направил в Бургас - искать партийный комитет, просить указаний!
Артиллеристы совет приняли.
Нередко болгарские авиационные техники обращались за помощью к нашим. Помню, два болгарских механика пригласили на консультацию старшин Воронецкого и Лысокобылина: не ладилось дело с убиранием шасси на болгарском самолете. Воронецкий и Лысокобылин обнаружили, что все дело в болте, который выступает из стойки шасси. Недолго думая, Воронецкий взял зубило, срубил выступающую часть болта. Болгарские механики расстроились: начальство вычтет стоимость болта из получки механика самолета. Наши старшины принесли болгарам две пригоршни болтов: берите, пожалуйста, не расстраивайтесь. Но и тут болгарские механики озадачили наших: принялись упорно отказываться от подарка.
- Нету левов! Нету левов! - твердили они.
Никак не могли понять, что русские отдают болты бесплатно, по дружбе, из желания помочь.
Вообще отношения с болгарскими солдатами, младшими командирами и большинством гражданских лиц у советских солдат и офицеров были отличными. Вот отношения со многими офицерами бывшей болгарской царской армии, в частности с офицерами-летчиками, оставляли желать лучшего.
Помню, дирижер духового оркестра болгарской авиачасти в Божурище говорил, что мы напрасно удивляемся этому, ведь большинство их принадлежит к очень состоятельным семействам, они обожали царя, многие никогда не смирятся с народной властью.
- Но ведь и вы - офицер! - заметил я.- Вы - капитан по званию, верно?
- Верно,- согласился собеседник.- Но происхожу из бедной семьи, и офицер я, если так можно выразиться, "от музыки". Между прочим, меня не принимали в офицерском обществе. И неожиданно спросил:
