Черубина де Габриак - Исповедь
«Не восходит месяц…»
Не восходит месяц,Нет на небе звезд,Кто же мне осветитПотемневший мост?
Кто по шатким бревнамТак переведет,Чтоб не хрустнул черныйПод ногою лед?
Храм давно уж заперт,Спят колокола, —Если бы на папертьЯ взойти могла!
«Разве тебе так страшен…»
Разве тебе так страшенэтот неправедный суд.Сердце в пылающей чаше пусть к небесам вознесут.
Прочь от земной темницыв Божий чертог;там, где нельзя разбиться, там только Бог.
Встретил там Ангел Белый,благословляя двух: бедноежадное тело и ослабевший дух.
Ты не жалей о многом,здесь никого не зови,там совершиться пред Богом жертва любви.
1922«Мечом двусторонним…»
Мечом двустороннимпронзает Господь,и все воспаленнейизнемогает плоть…
Она, как мертвец простертапод огненным мечом…И грубый пальцев знак не стертыйклеймит плечо…
На алчущих губах неутоленной дрожьюеще горит порыв…Но, стоны заглуша,ее бойся и смирись: к небесному подножью,во тьме себя раскрыв,омытая поднимется душа.
Июнь 1922«Это все оттого, что в России…»
Это все оттого, что в России,Оттого, что мы здесь рождены,В этой темной стране,Наши души такие иные,Две несродных стихии они… И в них — разные сны…
И в них — разные сны… Только грозы,Только небо в закате — всегда.И мои и твои…И не спящие ночью березы,И святая в озерах вода,И томленье любви и стыда, Только больше любви…
Только больше любви неумелойИ мучительной мне и тебе…Две в одну перелитых стихии —Они в нашей судьбе…
Пламенеющий холод и белый,Белый пламень, сжигающий телоБез конца,Обжигающий кровью сердца И твое, и мое, и России.
Июнь, 1922«Все то, что я так много лет любила…»
Все то, что я так много лет любила,все то, что мне осталось от Земли:мой город царственный и призрачный и милый, и под окном большие корабли…
И под окном в тумане ночи белойсвинцовая и мертвая вода…Пускай горит минутной жаждой тело, горит от радости и стонет от стыда…
Все то, что на Земле мучительно и тленно,я ночью белою не в силах побороть,и хочется сказать: она благословенна, измученная плоть…
Пусть жажда бытия всегда неутолима,я принимаю все, не плача, не скорбя,и город мой больной, и город мой любимый, и в этом городе пришедшего тебя.
Июнь 1922.«По старым иду мостовым…»
По старым иду мостовым…Зеленая плесеньпо ставням ползет неживым…Он больше не тесенмой город — он пуст,он просторен,и шаг мой повторенунылыми вздохами плит…Пускай не срывается с усттвое неотступное имя,чтоб звук его не был убит, пленительный звук.
Пускай пред глазами твоимицветущие лягут поля,и острая радость проснетсягрядущих неведомых встреч,а здесь мне тебя не сберечь,здесь сердце почти что не бьется,здесь вся умирает земля, и город, и я…
Июнь 1922«Около церкви березка…»
Около церкви березка,точно свечабелого воска,неугасимо горит…Около церкви я жду долгие годы,жду средь могильных заброшенных плит:
Вечер настанет.Ангел-Хранительтемные водыкрылом осенит…Божья обительвосстанет,Колокола зазвонят…Гаснет закат в липком тумане.
Милый, не все ли равно,завтра, сегодня ли чудо,только б свершилось оно, только бы голос оттуда.
Август 1922«Богоматери скорбен темный лик…»
Богоматери скорбен темный лик,а руки Ее — в покое…Больше не надо тяжелых вериг,пусть станет сердце такое,как у Нее было в мигАнгельской вести.Хочешь, помолимся вместе Вечной Невесте.
Пусть только руку поднимет Она,и боль утолится скорбящих,и в сердце войдет тишина,и солнцем оденет веснатемные голые чащи…В обретенную гавань придут корабли,и время приблизится Встречи…«Упование всех концов земли и сущих в море далече»…
Август, 1922«Она ведет к каким-то высям…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
