Борис Расин - Подбельский

Хозяйничанье в городе казаки Мамонтова начали с арестов всех подозреваемых в принадлежности к большевикам, грабежей и насилий.

Казаки рыскали по городу в поисках большевиков и комиссаров, грабили продовольственные и вещевые склады. По улицам гарцевали конные казаки, обвешанные сапогами, шубами. Иной раз из-за вещей трудно было разглядеть человека. Делая «красивый жест», победители тут же раздавали часть награбленного местному населению. Нашлись среди жителей такие, кто за чистую монету принимал «щедрость» мамонтовцев и бросался на жалкие подачки.

Легкий ветерок разносил по городу пух, клочки детских тетрадей и книг. Слышались крики и стоны. В городе появились виселицы. Первыми жертвами оказались не успевшие уйти из города коммунисты и евреи.

Два дня хозяйничали казаки в Тамбове, два дня в городе лилась кровь и слезы, слышались стоны, пахло гарью пожарищ. Два дня тысячи жителей города жили в страхе и унижении.

Собрав в единый крепкий кулак лучшие свои части, Красная Армия разбила отряды мамонтовской конницы и вошла в Тамбов. Во главе войск шли коммунисты Тамбовского добровольческого полка. Вместе с армией пришел в город и особоуполномоченный ЦК и ВЦИК Вадим Николаевич Подбельский.

Жизнь входила в нормальную колею. Уже через две недели был созван съезд представителей культурно-просветительных учреждений. Еще через две недели в городе открылся народный университет, начались занятия в бесплатной музыкально-хоровой школе.

Особую заботу проявляли о детях. В городе были созданы детские столовые, оборудован первый детский дом, в который собрали детей из приютов и сиротских домов.

Подбельский успевал всюду. Зашел он однажды и в бывший институт благородных девиц, где разместился теперь детский дом. Как там живется малышам? Надежным ли людям доверено их воспитание? Его встретила шумная ватага ребят. Узнав Подбельского, воспитательница смутилась и покраснела: она никак не ожидала увидеть такого гостя. Когда-то они были соседями, дружили в годы юности.

Вадим Николаевич заметил смущение воспитательницы.

— Ну, Ольга Алексеевна, не смущайтесь! Давайте будем, как прежде, — вы для меня Олюшка, а я для вас — Вадя. Идет? Показывайте-ка свое хозяйство.

Они прошли по спальням, столовой, заглянули в кладовые, осмотрели детскую одежду, просмотрели списки детей. Вадим Николаевич поговорил с ребятишками.

Собираясь уходить, он просил Ольгу Алексеевну составить список всего, что необходимо детскому дому, и завтра же прийти в исполком.

— Сбросьте с себя, Оленька, ненужное подобострастие, — сказал на прощание Подбельский. — Советская власть — она для всех равна: для рядового и для государственного деятеля. В этом смысл ее демократизма. Вы ведь помните, как мы об этом мечтали? А за то, что вы делаете, — большое вам спасибо от советской власти!

Не забывал Подбельский и непосредственных своих подопечных — почту и телеграф. Его удивляла огромная загрузка телеграфа. При проверке выяснилось, что учреждения посылают телеграммы по самым незначительным поводам.

«До каких же все-таки пор будет продолжаться эта телеграфная вакханалия! — думал нарком, просматривая длиннющие телеграммы. — Ведь дело доходит не только до глупостей, оно граничит иной раз с преступлением».

Народный комиссар выбрал наиболее вопиющие случаи и немедленно послал об этом корреспонденцию в «Известия». Пусть все знают, из-за каких глупостей задерживаются действительно срочные телеграфные сообщения.

Упорядочению работы телеграфа, разгрузке его от длинных бессмысленных телеграмм Подбельский уделял немало внимания и в дальнейшем. Он отдавал под суд работников, загружавших телеграф ненужными обстоятельными телеграммами и мешавших, таким образом, «обслуживать срочные военные, продовольственные и политические нужды…», сообщал об этом Ленину.

Член Коллегии Наркомпочтеля М. Д. Ходеев вспоминал: «Докладывая… Совету Народных Комиссаров, В. Н. Подбельский для убедительности продемонстрировал несколько телеграмм, поданных присутствующими на заседании наркомами. Стоя на стуле, он поднял на шесте до потолка телеграммы, отпечатанные на бумажных полосках длиною в 3–4 и более метров. Владимир Ильич с укоризной покачал головой…»

В июне 1919 года правительство поручило Народному комиссару почт и телеграфов установить в срочном порядке в Москве мощную радиостанцию и оборудовать ее современными машинами и механизмами.

Советские радисты давно мечтали увидеть Россию в лесах антенн; они мечтали, чтобы во всех крупных городах страны были свои передающие и принимающие радиостанции. А теперь им предоставлялась возможность соорудить станцию в столице.

Но для строительства такой станции нужны опытные специалисты — надо быстро ее спроектировать и построить.

На совещании в Наркомпочтеле председатель радиотехнического совета Аким Максимович Николаев заявил:

— Дело сейчас в антенне. Чтобы обеспечить надежную и постоянную радиосвязь центра с западными государствами и окраинами республики, нужны не только мощные и современные машины, нужна высокая башня для установки антенны. Нечто подобное херсонскому маяку, если вам привелось его видеть.

— А кто у нас строит такие сооружения? — спросил нарком.

— Инженер Шухов.

— Шухов? Не тот ли это Шухов, который изобрел знаменитые водотрубные котлы?

— Да, он, — ответил Николаев. — Владимир Григорьевич Шухов — специалист широкого диапазона. Он не только теплотехник, но и специалист в области мостостроения, нефтедобычи, а главное — в области строительной техники.

— Так вот, Шухову и поручите спроектировать башню-антенну, — предложил Подбельский.

…30 июля 1919 года Председатель Совета Рабоче-Крестьянской Обороны Владимир Ильич Ленин подписал постановление о строительстве радиостанции. Постановление не только обязывало снабжать стройку всеми необходимыми материалами, транспортом и квалифицированными рабочими, но и приравнивало всех занятых на строительстве к красноармейцам; строителям выдавался красноармейский паек, они освобождались от призыва в армию. Для наблюдения за ходом работ была образована межведомственная комиссия из представителей Наркомпочтеля, Высшего Совета Народного Хозяйства, Государственного контроля и радиосекции профсоюза работников связи.

Местом для сооружения радиостанции был выбран большой пустырь на Шаболовке, в наиболее возвышенной части южной окраины столицы.

Инженера Шухова несколько смутило предложение Наркомпочтеля разработать конструкцию радиобашни-антенны и взять на себя руководство ее строительством, хотя опыт создания подобных сооружений у него был солидный. В начале 1896 года изобретатель закончил свои теоретические расчеты; с тех пор ажурные прямолинейные металлические башни Шухова уже красовались во многих городах страны. В Херсоне башня служила маяком, в Николаеве — водонапорной станцией. Новизна данного предложения заключалась в том, что башня для антенны должна была быть значительно выше всех ранее строившихся. Да и сроки для конструирования были весьма сжатые…