Дава Собел - Более совершенные небеса

Коперник. И не Епископу?

Ретик. Нет! Хватит с нас его скверных стишков. Коперник. Тидеману?

Ретик. Он вовсе не так влиятелен.

Коперник. Тогда кому? Папе римскому? Ретик. Да!

Коперник. Я пошутил, Иоахим.

Ретик. А я вполне серьезен.

Пауза.

Ретик. Он действительно единственный.

Коперник. Его святейшество?

Ретик. Верховный понтифик Павел. Он защитит вас. От клеветников, которые будут склонять капитул и стихи из Священного Писания ради порочных целей и пытаться осуждать вашу теорию. Хотя мы оба знаем, что в вашей книге нет ничего непочтительного, все-таки существует опасность, что кто-нибудь…

Коперник. Но… его святейшество!

Ретик. Уже само упоминание его имени придаст этой книге вес папского авторитета. У людей даже может сложиться впечатление, что это он поручил вам написать ее.

Коперник. Он бы никогда этого не сделал.

Ретик. И все же так может показаться.

Коперник. Что бы он мог сказать об астрономии?

Ретик. Ему необязательно что-то говорить. Вы просто посвятите книгу ему.

Коперник. Без его формального разрешения даже это невозможно.

Ретик. Тогда нам придется получить его разрешение.

Коперник. На его плечах мировые проблемы. Он недавно отлучил от Церкви короля Англии.

Ретик. У вашего епископа должны быть представители в Риме. Послы в Ватикане? Кто-нибудь, кто может к нему обратиться?

Коперник. Даже если бы нам удалось… Его занимает окончательное решение лютеранской проблемы! Мне жаль, Иоахим. Простите, что…

Ретик. Я тоже не питаю к нему любви. Для меня он — антихрист. Но для вашей книги… Поверьте, отче. Если вы посвятите ему свои исследования, то докажете всем, что не боитесь мнения даже самой высшей власти.

Коперник размышляет над этим, улыбается, а потом смеется. Он смеется впервые за долгое время и получает от этого удовольствие. Ретик, хотя и не уверен, в чем заключается шутка, все-таки смеется вместе с ним. Коперник обнимает его, хлопает по спине и наконец переводит дух, чтобы заговорить.

Коперник. Я просто представил, какое будет лицо у Епископа, когда я попрошу его…

Они оба снова заливаются смехом. Коперник по-отечески обнимает Ретика и идет к двери. Они еще раз смеются, кивая друг другу, и их лица снова становятся серьезными.

Свет гаснет.

Епископ. Это все, что он делает?

Франц. Да, ваше преосвященство.

Епископ. Просто… пишет?

Франц. Иногда он ходит кругами, размышляя. Часто и доктор тоже там, они беседуют. Но в основном он пишет.

Епископ. Никто больше не входит в комнату?

Франц. Нет, ваше преосвященство.

Епископ. Может быть, сообщения от… кого-нибудь?

Франц. Не замечал, ваше преосвященство.

Епископ. И эта не появляется… как ее… экономка.

Франц смотрит в пол и мотает головой.

Епископ. Ну, хорошо. Больше необязательно за ним так пристально следить.

Франц. Нет?

Епископ. Пора тебе возвращаться к делам, которые ты забросил. Ладно. Скажи доктору, что я готов его принять.

Франц выходит. Входит Коперник.

Епископ. Входите, Николай. Как вы поживаете? Вы и профессор… профессор Еретик?

Коперник. Ретик, ваше преосвященство. Его имя Ретик. И он чрезвычайно благодарен вашему преосвященству за то, что вы терпите его присутствие все это время.

Епископ. Только не говорите, что вам нужно еще время.

Коперник. Нет. Я пришел доложить, что наша работа почти завершена. Буквально несколько разделов, и тогда…

Епископ. Отлично!

Коперник. Да. И есть еще одна вещь, с которой ваше преосвященство могли бы нам помочь…

Епископ. Вот видите? Я же говорил вам. Теперь вы себе это доказали. Избавившись от этой девки, вы освободили разум для серьезного труда, угодного Богу.

Свет гаснет.

Франц и Ретик лежат, обнявшись, на койке.

Франц (вставая и начиная одеваться). Мне нужно возвращаться.

Ретик. А как же твой долг? Насчет меня?

Франц. Он теперь придумывает для меня миллион других занятий. Каждый день что-то новое.

Ретик (вставая, подходя к нему). А по ночам?

Они целуются.

Ретик. Приходи позже. Обещаешь?

Они снова целуются. Коперник входит, замечает их и отшатывается. Они его тоже видят. Франц вскакивает, пытается удрать, но Ретик его держит. Франц вырывается и убегает.

Ретик. Вы же все это время знали, не правда ли?

Коперник. Я не был уверен.

Ретик. Но подозревали.

Коперник. Я молился, чтобы мои подозрения оказались напрасными.

Ретик. Теперь вы знаете правду.

Коперник. Да.

Ретик. И презираете меня.

Коперник. Нет, Иоахим. Не презираю и не осуждаю.

Ретик. Не нужно притворяться, будто понимаете.

Коперник. Но я больше не могу вас защищать.

Ретик. От меня самого?

Коперник. Знаете, что с вами случится, если вас раскроют?

Ретик. Я знаю.

Коперник. Не может быть, иначе вы бы не…

Ретик. Я знаю!

Коперник. Закон признает виновным всякого, кто совершит…

Ретик. Не цитируйте мне закон.

Коперник. Вы можете поплатиться жизнью.

Ретик. Неважно.

Коперник. Вас сожгут заживо!

Ретик. Сгореть заживо и умереть! Умереть и гореть в аду вечно! Так или иначе, я обречен.

Коперник. Если о вас узнают… если слух об этом дойдет до отца мальчика…

Ретик. Он не осмелится рассказать отцу. Он никому не скажет.

Коперник. Риск слишком велик, Иоахим.

Ретик. Он не признается.

Коперник. Вам нужно убираться отсюда. Скорее, пока ничего больше не случилось.

Ретик. Уехать?

Коперник. Уехать! Да! Сейчас же. Я настаиваю.

Ретик. Я не могу бросить вас сейчас.