Даниель Арно - Навуходоносор II, царь Вавилонский

С вавилонян царь получал налог — «десятину». Несмотря на ясность происхождения названия, налог, возможно, не исчислялся именно этим процентом с дохода. Он взимался с продуктов земледелия и скотоводства, но не касался финансовых сделок. Им облагались физические лица и храмы. Пошлины — таможенные, мостовые и ввозные (на водных путях) — также поступали к царю если не прямо, то косвенно. На самом деле мы не знаем о вавилонской налоговой системе почти ничего; есть лишь сведения, как определялся размер налога: незадолго до жатвы зерновых или сбора фиников по селам ездила комиссия из представителей заинтересованных сторон и оценивала будущие поступления. Это было удобно и сборщикам, и плательщикам; так же определялись отношения между частными собственниками (в том числе храмовым начальством) и работниками. Но вдобавок вавилонский государь имел право использовать рабочее время своих подданных: то была трудовая повинность. Существовали также некоторые особые обязательства перед ним: так, «Дом неба»[31] в Уруке, наряду с другими поставщиками, отправлял снедь к царскому столу; происхождение этой обязанности неизвестно. Царь, со своей стороны, платил десятину храмам и был их неутомимым благодетелем. Для кого в конечном счете это было более прибыльно — для государства или жрецов? Из документов создается впечатление, что выгоды от таких взаимных обязательств получали именно религиозные служители; но мы не располагаем сводными статистическими данными, чтобы утверждать это однозначно.

Большую долю средств доставляла вавилонской власти империя. В «западных землях», над которыми Навуходоносор осуществлял политическое господство, он видел только источник доходов. Он получал их, не давая взамен ничего. Впрочем, одно доброе дело для них он всё же делал: при жизни двух поколений центральная вавилонская власть обеспечивала безопасность на дорогах; таким образом она способствовала становлению обширного рынка от Загроса и Сузианы до Средиземного моря с востока на запад и от Тавра до Аравийской пустыни и острова Бахрейн с севера на юг.

Следует четко различать военную добычу и дань. Та и другая собирались в одном месте. Но первая символически отмечала одержанную победу и, кроме того, безотлагательно возмещала расходы, понесенные во время кампании. Надо сказать, что взимание добычи с побежденного было принято повсеместно. Вавилоняне отправили в свою столицу из Иудеи сокровища храма Яхве и дворца Иехонии. Разграблению подвергся Аскалон, как и Кедар в Аравии. Нет сомнения (хотя источники ничего не говорят об этом), что победители подобрали египетское оружие, брошенное на Хаматской равнине в 604 году. Забирать можно было всё.

Когда царь Вавилонский со свитой и армией путешествовал по землям империи, все участники вояжа питались за счет местных жителей, благодаря чему разъезды обходились намного дешевле; таким образом, несколько месяцев в году империя кормила его. Это условие соблюдалось, когда Навуходоносор вступил в Тир; те же порядки действовали во время войн, которые он вел до самой египетской границы.

Военная добыча по природе своей была экстраординарной. А вот на дань в качестве источника пополнения казны Навуходоносор мог рассчитывать: это по определению был регулярный доход. Ее должны были платить все цари территорий, входивших в империю. Ежегодно отправляя дань в Вавилон, они, во-первых, исполняли свои финансовые обязательства, во-вторых, публично свидетельствовали верность Навуходоносору. В своей последней надписи вавилонский владыка объявляет о желании взять «дань тяжкую от царей вселенной, правящих над всеми племенами». И в самом деле государь — по крайней мере в начале своего царствования — лично взимал дань по империи, получая вместе с ней и знаки почтения от данников; так было в Сирии в первый год его правления. Вавилонская власть строго требовала регулярной уплаты, означавшей, что дела на присоединенных территориях в порядке. При недоимке виновный оставался должен всю сумму дани целиком.

Общий объем дани нам неизвестен. Тяжка или легка она была для жителей империи? Мы не в состоянии подсчитать бюджет царств, подчинявшихся вавилонянам, а значит, и абсолютную величину его части, взимаемой в качестве дани. В любом случае налагалась она по одному простому правилу: вавилоняне требовали привозить всяческие товары, которые в их стране не производились, зато поставлялись теми или иными областями империи. Их не интересовали скот и продукты земледелия (кроме вина) — всё это было и в Вавилонии; если вавилоняне их и брали, то для потребления на месте.

Писцы Навуходоносора делили страну на три большие части: «море», «горы» и «страны» (надо понимать — равнины). Каждая из них давала Вавилонии нечто свое. «Данью моря» была, несомненно, рыба; вместе с ней, возможно, присылались и кораллы, которые использовались в прикладном искусстве, фармакологии и магических ритуалах. Из Загроса (впрочем, точно это неизвестно) поступало «горное масло»; что оно собой представляло, не уточнялось. Можно думать, что это масло было более качественным благодаря тому, что горная вода лучше вавилонской, вечно заиленной[32]. Винодельческих районов мы знаем восемь. Все они находились в предгорьях Загроса и Тавра, от Диялы на юге до Арпада на севере и еще дальше, в Средиземноморской Сирии. Из долины Среднего Евфрата прибывало «сладкое вино». К сожалению, вавилоняне не объясняли, какой именно напиток они имели в виду.

Остальная империя поставляла золото, серебро и «камни дорогой цены и очень большой ценности». То был не строительный камень — вавилоняне сооружали свои постройки из глиняных кирпичей и тем довольствовались. Но Навуходоносору был нужен материал для изготовления статуй, эталонов веса, печатей, украшений (например, ожерелий): гематит, корналин[33], хрусталь и т. п. Лазурит в этот список не входит, а между тем то был самый любимый камень вавилонян; но его привозили издалека — с территории нынешнего Афганистана, лежащей за их географическим горизонтом, и прежде чем к ним попасть, он проходил через целый ряд неизвестных им посредников. Вавилонянам приходилось покупать его; так же приобретали они железо в Киликии и квасцы в Египте. Последние служили для дубления, окраски тканей, а иногда их применяли и фармацевты.

Особой статьей была кедровая древесина. На азиатском Ближнем Востоке к этому дереву питали настоящую страсть, живую и постоянную, по меньшей мере с конца III тысячелетия. Ни одно сколько-нибудь важное здание — дворец или большой храм — без использования кедрового дерева возвести было невозможно. Для остальных построек годились тополь и олива в западных областях, а в Нижнем Междуречье применялись пальмовые стволы.