Джон Робисон - Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера

Каждому из нас давали слово, но опрос шел очень быстро, и кто из компании что говорил, я толком не расслышал, потому что судья, прокурор и адвокат сгрудились вместе и заслоняли от меня приятелей. Но в целом суд закончился за какие-нибудь полчаса. Двоим из нашей компании присудили штраф в пять тысяч местных долларов, что в пересчете на американские было около двух с половиной тысяч с носа. Обвинения в адрес девушек и в мой адрес сняли. Уже к ланчу мы могли быть свободны. У меня сложилось впечатление, что наш арест и взыскание штрафа внесли существенный вклад в экономику острова Монтсеррат.

Один из полицейских отвез меня обратно на виллу, а там у нас была прокатная машина – нечто под названием «моррис-мок», вроде джипа. Эти колымаги занятные, а уж на тропическом острове наподобие Монтсеррата нет ничего лучше, чем раскатывать на такой. До ареста я даже успел обзавестись местными правами, чтобы водить этот экипаж, и был страшно горд собой.

На самом деле, конечно, удивительно, что у меня вообще оказалась в распоряжении машина, потому что приехал-то я без гроша в кармане. Однако когда мы с Билли Перри в первый же день на острове зашли в контору по прокату автомобилей, выяснилось, что деньги не требуются. Я заглянул в их гараж и увидел, как два механика пытаются поменять масло в двигателе ветхого «морриса».

– Может, помочь чем? – отчасти в шутку спросил я, но они приняли предложение всерьез.

– Он – великий автомеханик. Из Штатов, – показал на меня Билл. Местные заинтересовались. Кончилось тем, что я проторчал там два часа, помогая им чинить машины.

– Парень, если бы ты остался тут, ты бы на этом разбогател, – сказал один из ремонтников.

Денег в уплату мне у них не нашлось, но у меня не было машины, поэтому мы заключили взаимовыгодную сделку – ребята отдали мне один из старых автомобилей. В тот день я починил несколько «моков» и «остинов».

…Вернувшись на виллу, я сел за руль прокатного «мока» и съездил в тюрьму, чтобы привезти всю нашу компанию обратно. Однако когда я добрался до тюрьмы, планы мои поменялись. Оказалось, что мы успели стать в своем роде знаменитостями. В местном баре нам ставили выпивку за счет заведения, и там-то мы и засели.

Когда пришло время возвращаться на виллу, мы уже были изрядно навеселе. Я решил прокатиться по пляжу, до него было недалеко. А очутившись на пляже, погнал машину прямо по песку, объезжая пляжников, которые лежали там и сям. Я ехал в конец пляжа, к дюнам. «Мок» – из тех машин, на которых особенно не разгонишься, но я сумел набрать такую скорость, что машина перелетела через дюну, и я в мгновение ока плюхнулся в океан.

Машина погружалась в воду. Я успел выскочить. Оказалось, что надвигается прилив, и вскоре автомобиль полностью скрылся в волнах.

Я выбрался на берег, шатаясь от тошноты и опьянения. Друзья куда-то разбрелись. Я остался без машины. Сейчас над водой торчал только алый флажок над задним бампером – время от времени он показывался над волнами, а потом очередной гребень снова накрывал его.

«Черт, надо вытащить машину из воды, а то ведь совсем затонет», – подумал я.

Мои спутники, которые катались со мной, куда-то подевались. Я потащился обратно в бар за помощью. Когда я вошел в бар, то увидел, что там играет какая-то группа, и в том числе – два ударника с металлическими инструментами. Просто настоящее волшебство! Они извлекали потрясающую музыку из барабанов, сделанных из старых бочек для горючего, и тому подобных штук. Был там и один из полицейских, уже без форменного мундира. Так вот посмотришь – с виду и не скажешь, что полицейский. Мне ужасно хотелось просидеть в баре всю ночь, но надо было вытащить машину из океана. У меня не было денег на то, чтобы купить в службу проката новую взамен утонувшей.

Я набрал команду из пяти человек и мы потопали на пляж. Прилив еще стоял высоко, так что пришлось добираться до «мока» вплавь, а потом вставать на сиденья и капот.

– Так, а теперь все разом поднырнем, подхватим и потащим ее к берегу. Раз, два, три… ныряй!

Черт, нелегкая это была работа! Но мы справились. Как только «мок» оказался на берегу, я снял с него все крышки заливочных отверстий, и мы перевернули его днищем кверху – на просушку. Оставив машину на пляже, я вернулся на виллу – к счастью, нашлось кому меня подбросить.

Наутро я первым делом отправился в прокатную контору. Еще с порога я услышал:

– Привет, браток! Ты, говорят, утопил наш «мок» в океане?

Да уж, слухи у них тут разносятся быстро.

– Не волнуйтесь, – ответил я. – Через несколько часов он у меня будет бегать как новенький.

Я взял в конторе некоторое количество бензина, масла, свежий аккумулятор, а потом отправился обратно на пляж. Со мной пошли двое из конторы – помочь. Вместе мы поставили машину на колеса. Я сменил аккумулятор, вычистил карбюратор и зажигание. Залил масло в цилиндры, прочистил свечи. Удивительно, но машина завелась. Мы прикатили обратно к конторе, там я помыл машину из шланга и повторил, что теперь она бегает как новенькая.

Следующий день был последним в нашем отпуске. Я попрощался с Вилли и его ручной игуаной, и мы всей компанией полетели домой на самолете «ДС-3» времен Второй мировой войны. Дверцы у него не было, а в проходе между креслами пассажиры понаставили клеток с курами. Летя без дверцы и с курами в тысяче футов над океаном, мы возвращались к снегу, оттепели, весенней грязи. И к следующему концерту в клубе «Ржавый гвоздь» в пятницу вечером. Спустя несколько лет, когда произошло извержение вулкана, большая часть острова Монтсеррат погрузилась под воду. Вилла, тюрьма, дорога-серпантин – все поглотил океан…

После поездки на Карибы я не задержался в этой рок-группе надолго. Очень уж тяжело было жить под одной крышей в такой компании. Я все время терялся, что делать, как себя вести, что говорить. Правда, я завязал множество новых знакомств и стал увереннее в себе, по крайней мере, в своих способностях по технической части. Я уже научился свободно общаться с людьми на эти темы, и чем больше я узнавал, тем легче мне было. Я уже мог без трепета подойти и завязать разговор со звукооператором на концерте. Но вот подойти и заговорить с девушкой – этого я пока боялся до дрожи в коленках.

Глава 13

Полоса везения

Зима 1978 года подошла к концу, и тут мне начало везти. В марте этого года завершилась долгая черная полоса моего одиночества. Я внезапно встретил в университете Медвежонка и поразился, узнав, что теперь она там учится. Мы очень давно не виделись и даже не созванивались, но тут заговорили, словно распростились только вчера. Медвежонок поведала, что порвала со мной тогда, потому что один ее приятель распускал про меня грязные слухи. Потом она узнала, что все это ложь, но было уже поздно. Оба мы пожалели, что так много времени потеряли впустую.