Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника - Анна Марианис
Н. К. Рерих
Преступные действия Хорша были поддержаны Уоллесом. Министр — бывший почитатель Рериха — не только полностью разорвал с ним отношения, но и во время судебного процесса всячески содействовал предателю Хоршу в получении нужного ему и абсолютно несправедливого решения. Зинаида Фосдик писала, что «во время процесса стало очевидным, что Генри Уоллес <…> действовал заодно с Хоршем, хотя в течение многих лет, до сближения с Хоршем, он был ярым сторонником идей Рериха и почитателем его искусства и называл себя его учеником»[219].
Как потом выяснилось, причина возникновения преступного альянса была проста. Уоллес, будучи в долгах, принял предложение Хорша «помочь» ему, и, используя свое высокое административное положение, оказывал давление на судей, вынуждая их принимать решения в пользу Хорша.
Сторонники Рерихов сформировали комитет защиты музея от грабительских действий Хорша.
Но, к сожалению, среди них не было единства, и большая их часть не приняла советы Учителя М. и Рерихов относительно выбора адвокатов и прочих важных деталей.
В итоге все закончилось тем, что в 1940 году суд вынес исключительное по своей абсурдности и несправедливости решение в пользу грабителей.
Следует отметить, что еще в 1929 году Советом директоров было принято решение передать музей Рериха в дар американскому народу. Об этом не раз объявлялось в прессе. Сотрудники Рерихов подчеркнули это в специальном письме президенту США после совершенного Хоршем грабежа. Письма Рузвельту написали также Николай Константинович и Елена Ивановна, предупредив его об истинном положении вещей. В послании супруги художника, которое передали президенту преданные Рерихам сотрудники, говорилось: «Уже несколько месяцев я пытаюсь найти возможность предупредить Вас, что те двое, которые передавали мои послания, оказались предателями на 14-м году сотрудничества, и я вынуждена лишить их моего доверия. <…>
В своей ненависти они не останавливаются ни перед чем. Г-н Хорш воспользовался отъездом в экспедицию Основателя Учреждений и снял его имя. Далее, имея с 1923 г. все полномочия нашего адвоката и постоянно контролируя наши личные счета и налоги, вдруг, спустя 9 лет, ложно представил в Налоговый Департамент фонды экспедиции за 1926 и 1927 годы (когда мы были в Тибете) как наши личные доходы, вводя нас в заблуждение все эти годы, что наши налоговые дела в порядке. В результате его действий на нашу собственность — наши картины в Америке — без предварительного уведомления был наложен арест. Это всего лишь два примера того, на что они идут, чтобы дискредитировать наше имя. <…>
Я пишу Вам все это, чтобы предупредить Вас, что Послания не могут передаваться через этих лиц. Символ Иуды и Девадатты вечен; и все-таки, независимо от того, насколько трудны для нас сейчас времена, мы знаем, что правда и справедливость восторжествуют. <…> Никакие человеческие доводы не могут решить проблемы современного мира. Только Те, Кто стоит на страже, знают, куда повернется Колесо Необходимости. <…> Если Вы одобрите этот канал, Послания можно будет посылать снова»[220].
Но президент не пожелал вмешаться в творившееся беззаконие. Он предпочел верить не всемирно известному гениальному живописцу и общественному деятелю, а обнаглевшему дельцу — или делать вид, что верит.
Следует особо подчеркнуть, что последствия преступления Хорша вылились не только в уничтожение культурных учреждений Рерихов и приостановку их общественно-просветительской работы в Америке.
Следствия этого предательства оказались гораздо шире — они поставили крест на планах Учителя М. по формированию коалиции миротворческих сил Востока и Запада, способных в значительной мере противостоять замыслам стран фашистского блока.
Уже в 1934 году, предвидя предательство Хоршей, наставник сказал Елене Ивановне, что «Россия пройдет через огненное крещение»[221].
Уоллес перестал заниматься делами Пакта Культуры. Наиболее реакционная часть американской прессы с подачи Хорша и поддерживавшего его министра организовала оголтелую травлю Рериха в СМИ теперь уже в США, выставив всемирно известного художника неплательщиком налогов, политическим интриганом и еще бог знает кем. Клеветнические выдумки американских ботаников тоже были пущены в ход.
Последователи Рерихов в Америке не смирились с уничтожением музея его имени. Они решили организовать новый музей, чтобы продолжать начатую ими деятельность. Вся семья художника поддержала планы сотрудников. Путь воссоздания музея был долгим и трудным, но друзья Рерихов победили. Особо значимую роль в восстановлении музея сыграли Кэтрин Кемпбелл, Зинаида Фосдик[222] и Балтазар Боллинг.
Зинаида Лихтман-Фосдик, Балтазар Боллинг, Кэтрин Кемпбелл-Стиббе
В конце 1940-х годов деятельность рериховских учреждений в США до известной степени была восстановлена. Новый музей открылся в 1949 году, уже после смерти живописца, и успешно работает и поныне. З. Г. Фосдик писала: «Постепенно собирались картины Рериха, находившиеся в коллекциях нескольких сотрудников и друзей в Америке и за границей. Ряд картин поступил из Нью-Мексико, из Художественного Музея Окленда в Калифорнии, а также из Европы. В Бельгии и Франции находились многие значительные картины Рериха, которые были привезены впоследствии З. Лихтман-Фосдик для их размещения в новом Музее Н. К. Рериха. Позже была возвращена коллекция картин из аргентинского музея, находившаяся там несколько лет. Таким путем составлялась и росла внушительная коллекция, главным образом из картин циклов Гималаев, Тибета и Индии. Ежегодно в дар музею поступали картины Н. К. Рериха из частных коллекций»[223].
Супруги Фосдик основали новое образовательное учреждение — Академию искусств имени Николая Рериха. При музее продолжило действовать и общество Агни-Йоги под руководством Зинаиды Григорьевны. Сотрудники Рерихов предпринимали все, что было в их силах, чтобы продвигать идею Пакта Культуры. Однако политическая ситуация в США в те годы изменилась, к власти пришло более консервативное правительство, и в стране стала нарастать русофобия. В такой обстановке было крайне трудно популяризировать миротворческие идеи. Но несмотря на все препоны и трудности, рериховское движение не замерло. Его центром на Западе оставался
