Прямое действие. Мемуары городской партизанки - Энн Хэнсен
Никому из нас не нравилась мысль о том, чтобы жить в подполье, бросив любимых и друзей, но если бы мы собирались совершать действия с серьезными последствиями, мы не могли позволить себе жить в сообществе, где мы стали бы легкой мишенью для полицейского надзора и ареста в случае, если бы мы оставили улики. Продолжение незаметного курса по приобретению денег, оружия и документов дало бы нам драгоценное время, необходимое для того, чтобы смириться с неизбежным одиночеством и стрессом подпольного образа жизни. Как только мы решимся на серьезную, незаконную политическую акцию, пути назад уже не будет, поэтому очень важно, чтобы мы были морально готовы к последствиям.
Наше оружие пока ограничивалось Ruger Mini-14 и очень ненадежным пистолетом Llama 38 калибра, который так часто давал осечку, что мы могли использовать его только как приманку. Нам не нужен был арсенал оружия, но нам нужно было несколько скрытых пистолетов для защиты во время акции. Строгие критерии покупки пистолета затрудняли, если не делали невозможным, его легальную покупку, хотя мы в любом случае исключили этот вариант, поскольку не хотели, чтобы полиция смогла проследить наличие пистолета у кого – либо из нас. Мы решили, что у нас есть только один путь: проникнуть в дом владельца оружия и проникнуть в него.
Брент периодически заглядывал в различные оружейные магазины города, просто чтобы осмотреться. У него был особый талант добывать конфиденциальную информацию, используя методы воображения, которые оказались удивительно полезными для развития нашей маленькой группы. Я называю это талантом, потому что это не то, чему можно научиться или развить, а сложный дар, включающий в себя спонтанность, воображение, дальновидность и смелость. Однажды в конце ноября он бродил по местному оружейному магазину, когда заметил листовку, рекламирующую предстоящее заседание исполнительного комитета Ассоциации горной стрельбы Томпсона. В листовке были перечислены имена руководителей. Осознав полезность этой информации, Брент взял листовку и по дороге домой зашел в правительственное учреждение, где хранилась информация о регистрации избирателей.
Глава восьмая
Фальшивые документы
Всего через несколько недель после моего возвращения из Онтарио наши поиски качественной фальшивой идентификации приняли неожиданный поворот к лучшему. До сих пор у каждого из нас был набор фальшивых удостоверений личности, которые мы получили из информации опроса. Проблема заключалась в том, что эти люди все еще жили в Британской Колумбии, а это означало, что мы все будем вовлечены в отношения друг друга с системой уголовного правосудия. У нас не было решения этой проблемы, пока Брент не наткнулся на нее.
Однажды холодным январским вечером, когда он шел домой со встречи, он мельком увидел большой металлический контейнер для мусора – мусорный контейнер – размером с комнату площадью десять квадратных футов, стоящий в дальнем углу парковки консульства США. У большинства людей этот фоновый объект не вызвал бы никакой мозговой активности, но у Брента он вызвал вдохновляющую мысль. Американское консульство – мусор – отношения могут быть довольно интересными. Любознательная и творческая натура Брента в сочетании с его неортодоксальным мышлением порой могла породить гения.
Брент знал, что вход на стоянку посольства с охранниками в будке находился с другой стороны здания. Он быстро подтянулся, перелез через низкую бетонную подпорную стенку и оказался на парковке. У него был талант незаметно перемещаться по магазинам и, в данном случае, по парковкам. Через несколько секунд он уже стоял за мусорным контейнером, выглядывая из-за его угла, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы шпионить за ним. На другом конце похожего на пещеру пространства он мог разглядеть пару парковщиков, разговаривающих между собой в своей стеклянной кабинке с подогревом.
В остальном вокруг больше никого не было. Холодным воскресным вечером в посольстве было не слишком оживленно. Как вор-домушник, Брент тихо перелез через борт и спустился в металлический мусорный контейнер. К его облегчению, он был единственным живым, дышащим существом внутри него.
У Брента не было предвзятого представления о том, что он ищет, но у него было предчувствие, что в мусоре посольства США должно быть что-то интересное. Когда он наклонился, чтобы собрать макулатуру, то заметил лицо на фотографии, выглядывающее из-под его ботинка. Лицо было на части формы, разорванной пополам. Другая половина была прямо рядом с ним. Форма представляла собой заявление, заполненное некой Аннет Лилликропп, на получение статуса законного иммигранта в Соединенных Штатах. Мозг Брента сразу же осознал важность этой находки. Он быстро просмотрел бланк и увидел, что в нем указаны все ее статистика жизнедеятельности – номер социального страхования, девичья фамилия матери, дата рождения, описание внешности, краткая личная история. Чтобы сделать находку еще более монументальной, повсюду были разбросаны десятки других форм, просто разорванных пополам. Для таких людей, как мы, планирующих жить как беглецы, подобная находка была сродни тому, что открытие первой двуногой окаменелости Люси стало для археологического сообщества. Эти формы предоставили бы нам данные о реальных канадцах, которые переехали в Соединенные Штаты; их деятельность, задокументированная с помощью их идентификации, позволила бы никогда не конфликтуйте с нашими. Так быстро, как только мог, Брент собрал бумаги и запихнул их в большую коробку, которую он также нашел в мусорном ведре. Когда коробка наполнилась, он принялся запихивать бланки в брюки, рубашку и во все другие места, которые смог найти на своем теле. У него было так много разорванных бланков, спрятанных в укромных уголках и закоулках его одежды, что, когда он крался обратно со стоянки, несколько листков бумаги вырвались и безвредно рассыпались по бетонному полу.
* * *
В течение оставшейся части января и февраля мы занимались рассылкой и получением новых удостоверений личности. Нам также удалось раздобыть значительную сумму денег, достаточную для того, чтобы мы трое могли прожить по крайней мере год. Хотя на самом деле у нас не было острой необходимости уходить в подполье и начинать военную кампанию, теперь, когда у нас были все необходимые документы, оружие и деньги, у нас было ложное чувство срочности. Во время серии встреч у Бино мы решили подвергнуть себя небольшому эксперименту, чтобы проверить, готовы ли мы психологически к образу жизни городских партизан. Мы подозревали, что это будет трудно, но у нас хватило дальновидности понять, что было бы разумнее сначала добровольно изолироваться, а не устраивать взрыв, а затем быть вынужденными
