Константин Паустовский - Наедине с осенью (сборник)
Таким был Владимир Александрович Гиляровский – поэт, писатель, знаток Москвы и России, человек большого сердца, чистейший образец талантливости нашего народа.
1956
Алексей Толстой
Многие книги существуют для нас только как явления литературы. Но есть и другие, правда очень редкие, книги, – они живут в сознании как события нашей жизни. Они неотделимы от нашего существования. Они становятся частью нас самих – частью наших дней, размышлений, радостей и печалей. Мы ощущаем их не как книги, а как большие, невыдуманные проявления жизни, – так же, как ощущаем любовь, разлуку, ежедневный труд. Таковы книги Алексея Толстого.
Первое впечатление от этих книг – чувство соприкосновения с зорким талантом – неистребимо. Раз появившись, оно занимает прочное место в нашем сознании.
Алексей Толстой не только крупнейший мастер нового, социального времени, но и носитель высоких традиций, идущих от Пушкина, Гоголя, Чехова, Горького.
У Алексея Толстого – острый глаз, точный слух, живой и. пленительный язык, редкое знание людей. Все это непрерывно обогащало и обогащает нас, его современников, и будет обогащать поколения людей, идущих нам на смену.
Алексей Толстой открыл мир людей многих эпох, начиная от «Смутного времени» и дней Петра Первого и кончая нашим, социалистическим временем. Он открыл нам обширное богатство человеческих образов – всегда живых, всегда задевающих сердце, всегда вызывающих у нас беспокойство, смех и радость, печаль и негодование.
Писательский путь Толстого сложен, характерен для облика подлинного мастера. Это – путь живого и пытливого писателя с его удачами, бесстрашием, упорными поисками наилучших изобразительных средств, с неизбежными подчас ошибками, но ошибками талантливыми, бесследно тонущими в блеске неоспоримых побед. Это – прекрасный и трудный путь большой литературы, необходимой народу.
Юность Ал. Толстого совпала с периодом разорения и вырождения мелкопоместного дворянства. Первые книги Толстого – «Заволжье», «Чудаки» – и очень многие небольшие рассказы написаны об этих доживающих последние дни, растерянных чудаках дворянах. Образ такого «чудака», Мишуки Налымова, стал классическим.
Воспоминания детства наложили резкий отпечаток на творчество Толстого.
«Детство Никиты» написано Толстым с особым блеском и простотой.
Писательский размах Толстого так велик, Толстой так щедр, что кажется, для него почти нет ничего невозможного в области литературы. Редкие писатели могут с таким искусством касаться совершенно разных тем, как это делает Толстой. Здесь и история («Петр Первый», «День Петра», «Любовь – книга золотая»), и фантастические романы («Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина»), и гражданская война («Хождение по мукам», «Гадюка», «Похождения Невзорова»), и детские сказки («Буратино»), и печальная судьба простых и самоотверженных русских женщин («Маша», «Под старыми липами»), и Запад («Древний путь», «Черное золото»), и еще множество интересных рассказов, окруженных воздухом ржаных полей, заглохших садов, многоводных рек.
Крупные ученые всегда были в известной мере поэтами. Они остро чувствовали поэзию познания. Может быть, этому чувству они и были отчасти обязаны смелостью своих обобщений, дерзостью мысли, своими открытиями. Научный закон почти всегда извлекается из множества отдельных и подчас как будто очень далеких друг от друга фактов при помощи мощного творческого воображения. Оно создало и науку и литературу. И – на большой глубине – во многом совпадают между собой творческое воображение хотя бы Гершеля, открывшего величественные законы звездного неба, и творческое воображение Гёте, создавшего «Фауста».
Истоки творчества – и научного и литературного – во многом одинаковы. Объект изучения – жизнь во всем ее многообразии – один и тот же и у науки и у литературы.
Настоящие ученые и писатели – кровные братья. Они одинаково знают, что прекрасное содержание жизни равно проявляется как в науке, так и в искусстве.
Язык Толстого блестящ, народен, полон лаконичной выразительности. Пожалуй, ни у одного из наших современных писателей нет такого органического чувства русского языка, как у Толстого. Он владеет этим великолепным языком так же легко, как люди владеют своими пальцами, своим голосом.
Толстой изучал этот язык там, где его только и можно изучить, – у самого народа, у самых богатых истоков этого языка.
Отсюда и любовь Толстого к народному творчеству, к фольклору, и его громадная, недавно начатая работа по собиранию воедино всего фольклора народов Советского Союза – работа, имеющая, помимо всего, и большое чисто научное значение.
1939
Крепкая жизнь (О Новикове-Прибое)
Прежде всего я должен оправдать заголовок этой статьи. Слова «крепкая жизнь» ни в коей мере не означают жизнь крепко сколоченную, благополучную, устойчивую.
Здесь слово «крепкий» должно передать понятие силы и свежести.
Так мы говорим – «крепкий соленый ветер», «крепкая снежная крупа», «крепкий яблочный сок». Понятие силы и свежести вызывает у нас представление о крепости. Такое же представление вызывает у меня жизнь Алексея Силыча Новикова-Прибоя.
Очень часто мы испытываем жестокое сожаление из-за того, что чужая жизнь не принадлежит нам. Это относится к Новикову-Прибою. Хотелось бы целые куски этой жизни пережить самому. Это чувство мы испытываем всегда, когда сталкиваемся с настоящей человеческой биографией.
Нужна ли писателю хорошая биография? Об этом спорят, но мне кажется азбучной истиной, что хорошая биография – это полноценная жизнь, а прекрасная книга рождается только как плод этой полноценной и созидательной жизни.
Биография не бывает случайной. Биография – это человек. Никто не сможет доказать, что Горький случайно стал писателем, а не пекарем или железнодорожным стрелочником. Поэтому когда возникают законные разговоры и тревоги о слабости литературы, о среднем качестве книг, то разгадку следует искать прежде всего в биографии каждого отдельного писателя.
Новиков-Прибой соединил лучшие две профессии в мире – морскую и писательскую. Может быть, морю он и обязан тем, что стал писателем.
Но у Новикова-Прибоя есть еще третья профессия. О ней равнодушные горожане упоминают с усмешкой, а люди, у которых вместо ума и сердца толстые портфели с «деловыми отношениями», считают долгом ее презирать. Новиков-Прибой – охотник.
Это значит, что он знает и любит природу – один из самых великих стимулов к оздоровлению человека. Немыслим человек социалистического общества, равнодушный к природе.
