Мусаел Кочарян - Поль Гольбах

Не выгоднее ли человеку всегда и во всем проявлять добродетель и неизменно заслуживать этим любовь своего бога, чем наслаждаться пагубной свободой творить зло и навлекать этим на себя гнев неба?

сли нации надеются увидеть себя когда-либо более благоразумными и более счастливыми, то это, как только что было сказано, может произойти лишь вследствие прогресса просвещения, дальнейшего развития человеческого разума, многократного опыта, глубоких размышлений о прошлом, настоящем и будущем. Если редко можно найти людей, которые размышляют, еще реже можно найти нации, идеи которых результативно обращаются даже на объекты самые интересные для нее. Опыт отцов вообще потерян для детей. Предшествующие революции были забыты современным обществом. Большинство людей поддаются привычкам и не берут на себя труд размышлять над событиями, которые происходят у них на глазах; считают, что все существующее всегда существовало и не может существовать иначе, чем оно есть.

В этом, без сомнения, заключается причина почти общего безразличия, которое находят у людей относительно того, что больше всего должно их интересовать; в этом также причина апатии, которую они проявляют, когда речь идет о реформе нравов и обычаев или политических правонарушений. Каждый страдает, каждый жалуется, каждый желал бы, чтобы все было иначе, но в то же время утешает себя тем, что никогда не было и не будет благоразумнее, чем все, что есть на самом деле. Именно так думают почти все. Именно поэтому лень притупляет и побеждает в людях все, до естественного стремления, побуждающего их искать благополучия. Нации, как и индивидуумы, постоянно занятые легкомысленными вещами, теряют поминутно основательные доводы, на которых должно основываться их прочное благополучие. Народы, довольные тем, что пользуются долей свободы, порой мизерной и непрочной, восторгаются торговлей, упиваются страстью к богатству, жертвуют всем во имя пустого идола, всякий раз вступают в неизбежные войны, разоряются, чтобы обогатиться, и преисполненные этих нелепых идей, не думают ни об устранении правонарушений, от которых они больше всего страдают, ни об утверждении духовного и личного счастья, ни о закреплении посредством прочных законов общественной свободы, которой люди могут лишиться в любой момент. Вот так люди ищут всегда счастья вне, бегут за своим изображением и не замечают, что счастье надо искать возле себя.

Применим эти размышления к британской нации, которая считается сейчас самой свободной на земле; британское правительство считается образцом человеческой мудрости и благоразумия; оно пользуется огромными богатствами и расширенной торговлей, но, однако, всегда терзается постоянными фракциями, чувствует постоянное недовольство жителей своей судьбой, часто более несчастных, чем даже рабы при деспотизме.

Недостаточно быть богатым, чтобы быть счастливым, надо еще уметь пользоваться богатством, чтобы обеспечить счастье. Недостаточно быть свободным, чтобы быть счастливым; нельзя злоупотреблять свободой, нельзя допускать ее вырождения в распущенность. Недостаточно быть свободным, чтобы сохранять свободу, надо ее ценить, так как она самое большое благо из всех благ и нельзя жертвовать ею ради гнусных интересов или ради горячей страсти к деньгам, которая больше, чем другие страсти, уродует душу человека, ведет его к закабалению.

Английский народ, известный в истории своей любовью к свободе, за которую он долгое время успешно воевал против королей, управляется монархом, власть которого одинаково распространяется на два сословия, в обязанности которых входит содействовать ему в законодательстве и управлении делами. Одно из этих сословий состоит из дворянства, вельмож и королевских пэров, другое — из представителей народа, избранных самим народом, которые образуют палату общин.

В сознании многих людей такая конституция воспринимается как самое большое напряжение человеческого ума: полагают пользоваться преимуществами монархии, аристократии и демократической свободы. Но для того, чтобы представлять себе столь сложный механизм, надо знать работу различных ведомств.

Аристократия, состоящая из вельмож, слава которой зависит лишь от трона, должна по самой своей природе опасаться власти народа и содействовать власти принца — видимому источнику титулов, гражданской и воинской чести, пенсии и милости. Так интересы аристократии явно переплетаются с интересами монарха и почти никогда не могут от них отделиться. Следовательно, король убежден в поддержке палаты феодалов. Более того, он находит там в духовных феодалах, или епископах, то, что он называл партией, всегда преданной ему. Духовенство всегда и везде было настроено угождать принцам, нежели защищать свободу народа. Священник, а также деспот признают только рабов и особенно боятся свободы мысли.

Все граждане государства одинаково заинтересованы в поддержании свободы; все различия в чинах, все привилегии должны исчезнуть, когда речь идет о предмете столь важном, как основа общественного счастья. Знатные, как и народ, имеют те же интересы; их величие ничего не стоит, если оно зависит только от каприза государя. Существует ли это бесполезное и жестокое различие между дворянином и простолюдином лишь для того, чтобы существовать в стране, все граждане которой должны работать сообща для поддержания прав разума и справедливости, без чего свобода не может быть прочной? Разве быть свободным и великим заключается в том, чтобы наслаждаться привилегией, противоположной справедливости? «Ненавистное и унизительное различие между дворянством и простолюдинами первоначально означало лишь разделение на тиранов и рабов, нахалов и несчастных»[10].

Палата общин, которая составляет демократическую часть английского правительства, является многочисленной и, следовательно, бурной и несогласной ассамблеей представителей, которые избираются один раз, не претендуя более на то, чтобы войти в состав ее, они не могут быть лишены права их представления или защиты. Так, эти представители могут без опасения изменить интересам народа и продать свою свободу монарху: последний в силу своих прерогатив является единственным распределителем сокровищ нации, которая снабжает его средствами для покупки голосов тех, кому она поручает говорить от своего имени. Отсюда ясно, что государь и министры имеют возможность подчинить себе представителей народа.

Эти представители избираются чернью, состоящей в основном из бедных граждан, нищета которых настраивает их на то, чтобы отдать свои голоса тем кандидатам, которые захотели бы заплатить им. Именно из среды, где царят драки, интриги, кровавые бои, где люди ведут беспутный образ жизни и находятся почти всегда в состоянии опьянения, избираются те, кому поручается защищать общественную свободу от начинаний монарха и министра, которые в состоянии подкупить тысячу противостоящих им. Представители такого закала без труда предают права народа, который уже, чтобы их избрать, продал свои голоса.