Иван Аврамов - 82-я Ярцевская

Подразделения дивизии, и особенно поддерживающие артиллерийские части, пройдя с боями много километров, оторвались друг от друга на большое расстояние. Подтягивание их и занятие новых огневых позиций кончилось уже ночью 27 сентября. Командиры не могли провести пристрелку целей, организовать взаимодействие с частями усиления и разведку обороны противника. Наспех организованная атака основными силами дивизии успеха не имела.

Когда же стали более тщательно готовиться к новой атаке, выявили важные данные об обороне неприятеля на этом участке в районе Лигатне. Выяснилось, например, что он по обе стороны шоссейной дороги произвел искусственное заболачивание местности на всем участке фронта. Артиллерия и танки преодолеть эту полосу без строительства гатей не могли. С большим трудом могли пройти здесь и пехотинцы.

Это затрудняло нанесение фланговых ударов. А пригодная полоса шоссе шириною примерно 400 метров вдоль основной магистрали перекрывалась противником сильным артиллерийским огнем.

Батальон майора Чернышева прошел по узкому участку леса, бойцы переползли через заболоченную полосу юго–западнее Лигатне, но дальше прорваться не могли.

Между тем утром 28 сентября предстояло возобновить наступление, хотя артиллерия цели еще не пристреляла, организация взаимодействия пехотинцев с артиллеристами не закончилась. Но обстановка и время диктовали свою волю, не допускали пауз и длительных остановок. И вот утром после короткой и недостаточно эффективной артподготовки 210–й и 250–й стрелковые полки перешли в наступление. Стрелковые подразделения поднялись в атаку организованно, стремительно бросились вперед, ведя на ходу интенсивный ружейно–пулеметный огонь. В первых рядах шли политработники, парторги, партийно–комсомольский актив, подбадривая бойцов, показывая примеры мужества и героизма.

Противник встретил атакующих сильным огнем, создавая заградительную огневую завесу по заранее пристрелянным рубежам. Несмотря на эти препятствия, наши подразделения преодолели предполье, достигли переднего края обороны противника, а 4–я стрелковая рота 250–го стрелкового полка с ходу заняла первую траншею. Многие бойцы и командиры получили по одному–два ранения, но продолжали сражаться. Смертью храбрых пал командир роты, вышли из строя все командиры взводов. Командование принял парторг М. Я. Кузнецов, и бойцы продолжали выполнять боевую задачу. Кузнецов получил в этом бою три ранения, но лишь в конце дня, после личного приказания начальника политотдела, убыл в санчасть. Тогда командование ротой принял комсорг рядовой П. И. Соколов. До прибытия нового командира он уверенно отразил две сильные контратаки гитлеровцев.

В трудных условиях фронтовой обстановки наиболее широко и ярко раскрываются высокие моральные качества бойцов, их сила и воля к победе. Бои в конце сентября дали массу примеров героизма и бесстрашия воинов. Напомним еще некоторые из них.

Рота автоматчиков капитана Д. П. Григорьева из 250–го стрелкового полка выбила гитлеровцев из первой и второй траншей и целый день вела бой в полуокружении, нанося врагу значительные потери.

Архивные документы повествуют об этом скупо, без громких фраз. А если вдуматься в них теперь, спустя много лет после тех событий, то без преувеличения можно сказать: капитан Григорьев и все бойцы его роты действовали поистине героически. Они не думали об опасности, а просто и уверенно исполняли свой солдатский долг: стоять насмерть. И выстояли, выдюжили, отстояли свой рубеж, нанеся неприятелю большой урон.

Да разве только григорьевцы сражались таким образом! Конечно нет. Сила 82–й Ярцевской Краснознаменной стрелковой дивизии, как, впрочем, и всех наших Вооруженных Сил, состояла в том, что все бойцы, сержанты, офицеры и генералы самоотверженно сражались за любимую Родину, проявляя инициативу, находчивость, стремление к подвигу. Эти благородные качества солдат проявлялись как в большом, так и в малом деле, из которых в конечном итоге складывалась наша общая победа.

Вспомним в связи с этим сержанта Я. Р. Орешина из 5–й стрелковой роты 250–го стрелкового полка. Он скрытно выдвинулся со своим отделением за противотанковые надолбы и внезапным огнем уничтожил 14 гитлеровцев. Когда был убит командир взвода, Орешин принял командование и умело руководил боем.

Массовый героизм проявил личный состав 210–го стрелкового полка под командованием подполковника К. В. Боричевского. Батальоны майора М. Т. Ершова и майора Г. М. Чернышева стремительной атакой выбили неприятеля из первой траншеи. Потом они целый день вели тяжелые бои, отразили одну за другой восемь контратак.

Прорвать полностью оборону противника в первый день наступления не удалось. В результате тяжелых боев подразделения заняли лишь первую траншею и местами вклинились во вторую траншею.

Это, безусловно, была большая победа, доставшаяся нам большой ценой. Бойцы и офицеры ради выполнения важной задачи не жалели ни своих сил, ни самой жизни. От разрыва тяжелого снаряда около командного пункта был контужен командир дивизии генерал–майор И. В. Писарев. Его эвакуировали в госпиталь, и в дивизию он больше не вернулся. Иван Васильевич с сожалением расстался с родным соединением, с которым прошел большой путь. Его сменил на этом посту полковник (позже генерал–майор) Тимофей Дмитриевич Дудоров. По возрасту он был моложе своих предшественников, но по своим теоретическим знаниям и практическому опыту командования не уступал им.

На первом совещании командиров частей комдив заслушал их доклады о подготовке к наступлению, затем проанализировал причины недавних неудач и объявил свое решение: готовиться к прорыву обороны противника.

Командуя дивизией, полковник Дудоров заслужил глубокое уважение и доверие личного состава. Как единоначальник, он хорошо понимал роль политорганов и большое значение партийно–политической работы в войсках. Он умел тактично нацелить политработников на решение важнейших задач и не стеснялся посоветоваться с коммунистами по тем или иным вопросам.

В эти дни были и другие изменения в командном составе частей дивизии. 28 сентября при отражении контратаки получил тяжелое ранение командир 250–го стрелкового полка полковник А. Н. Койбаев.

Прощаясь с начальником политотдела, Койбаев ослабевшим голосом сказал: «Жаль, что не удалось дойти до Берлина. Не давайте в обиду моих орлов. Они все-— партийные и непартийные — настоящие большевики. Смело опирайтесь на них, они никогда не подведут. Прощайте. Желаю вам больших успехов».

Все опасались за жизнь Койбаева. Однако врачи Ленинградского военного госпиталя сумели спасти ему жизнь. После выздоровления Амурхан Николаевич около 20 лет работал начальником военной кафедры ряда высших учебных заведений Грузинской ССР, затем вышел на пенсию.