Робин Брюс Локкарт - Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

Случилось так, что Рейли стал человеком, давшим доступ общественности к знаменитому «письму Зиновьева», которое в октябре 1924 года произвело сенсацию во всей Англии. От своих друзей и лондонских коллег Рейли стало известно, что значительное число корреспонденции подрывного характера от московского Коминтерна – организации, которая сменила собой Второй интернационал, – получали британские коммунисты. Опубликовать такое письмо значило бы склонить мнение английской общественности в пользу антибольшевистского движения. Одной из таких акций и являлось письмо председателя Коминтерна Зиновьева британской коммунистической партии.

Сам Зиновьев, человек с холодными, оценивающими глазами и грубым, изогнутым ртом, слыл близким другом Ленина еще по швейцарской эмиграции. Он же славился жгучей ненавистью к Англии, называя ее «страной, которая никогда не сможет примириться с Россией». Именно в таком контексте и было написано послание, о котором шла речь.

К одним из самых эффективных эмиссаров контрреволюции, внедрившихся в советскую разведку, относился Владимир Орлов, выписавший Рейли мандат на «товарища Рейлинского» в 1918 году. После бегства из России Орлов жил в Берлине. Уже будучи в столице Германии, ему удалось создать подобие уникальной «внештатной» шпионской сети, работавшей и на белых, и на немцев одновременно. Одному из его коллег, поляку по национальности, в свое время удалось внедриться в ЧК. Этот агент по фамилии Павловский прославился тем, что совместно с тремя такими же «чекистами», как и он сам, – некими Сумароковым, Якушиным и Карповым – в 1922 году вывез из России целый портфель важнейших секретных документов, похищенных в ЧК. Кроме того, этот поляк являлся незаменимым специалистом по подделке фальшивых документов. Как и Орлов, Павловский «подрабатывал» не только в антибольшевистских структурах, но и в тайной политической полиции Германии. Еще одним эффективным членом этой группы был некто Сергей Друшиловский, внедрившийся в 1924 году в берлинскую резидентуру Иностранного отдела ГПУ.

Рейли не составило особого труда объяснить Орлову и Павловскому, что ему нужно. Им уже приходилось добывать для Рейли различные письма – как поддельные, так и настоящие. Но теперь он настаивал на изготовлении послания самого Зиновьева. С помощью Друшиловского и нескольких белогвардейцев, проживавших в Берлине и даже не подозревавших о той политической шумихе, которая затем разразится в Англии, письмо было изготовлено. Рейли не рискнул посвящать ни Орлова, ни Павловского в подробности задуманной комбинации. Они просто выполнили его инструкции, выйдя на связь с «фальшивщиками», настолько далекими от происходившего, что имя Рейли ни о чем им не говорило. Однако британцы должны были принять это письмо за подлинное! Более того, в случае обнаружения подделки на карту ставилась собственная репутация Рейли в британской секретной службе. Рейли отбросил в сторону моральный аспект этого вопроса и не стал поддаваться угрызениям совести, тем более что содержание фальшивого письма немногим отличалось от множества настоящих коминтерновских посланий.

«Письмо Зиновьева», датированное 15 сентября 1924 года, призывало британских коммунистов поднять мятеж в армейских кругах. Кроме того, Зиновьев предлагал наметить будущих командиров британской красной армии. По своим каналам Рейли организовал «случайное» попадание письма в британский МИД, и уж в том, что оно будет подхвачено прессой, можно было не сомневаться.

Рамсей Макдональд, лидер лейбористской партии, узнал о содержании письма одним из первых, но некоторое время держал его в секрете, поскольку главным козырем лейбористов на предстоящих выборах в парламент являлось достижение взаимопонимания и сотрудничества с Советской Россией. Когда в конце концов письмо все-таки было опубликовано в газете «Мэйл пост», Макдональд был полностью дискредитирован, и лейбористы понесли сокрушительное поражение. Множество социалистов во всем мире до сих пор полагают, что письмо было подделано, и споры об его аутентичности продолжаются и поныне.

Не было ничего удивительного в том, что британский МИД так легко «купился» на фальшивку. «Письмо Зиновьева» практически ничем не отличалось от подлинных документов подрывного содержания, во множестве приходивших из Москвы. Кстати, Дон Грегори, будущий начальник северного отдела МИД, консультировался по поводу подлинности документа у сэра Томаса Престона, возглавлявшего в то время британскую миссию в России. Так вот даже Престон, хорошо знавший Зиновьева лично, был полностью уверен в подлинности «послания Коминтерна».

Не державший секретов от ближайших друзей Рейли заслужил их горячее одобрение в этом предприятии. Особенно таким поворотом событий был доволен майор Эли. В 1966 году в Советском Союзе появилась публикация, в которой со ссылкой на косвенные источники сообщалось, что почти наверняка в деле с «письмом Зиновьева» Рейли помог советский агент-провокатор, так и оставшийся неизвестным.

Через несколько лет некоторые бумаги Рейли, в том числе и черновики письма, были похищены предположительно агентами ГПУ из парижской квартиры Пепиты. Как только скандал утих, Рейли отправился в Соединенные Штаты с твердым намерением окончательно завершить тяжбу с «Болдуин». Это дело уже рассматривалось несколько раз и судьей, и судом присяжных. Формально соглашаясь с истцом и принимая его претензии, Ванклейм требовал лишь одного: предъявить дополнительное соглашение к контракту о выплате комиссионных, прекрасно зная, что Рейли сам его уничтожил.

После провала мятежного плана агенту казалось, что все его последовательные действия дают очень слабый результат. Поскольку почти все деньги от рискованных предприятий Рейли до 1918 года были уже получены и истрачены, а попытка повернуть историю России вспять закончилась неудачей, то даже законные требования о выплате ему старых долгов отвергались. В суде Рейли окончательно потерял самообладание: ненавистные большевики явно сделали все, чтобы он потерпел финансовый крах. Пол Дьюкс, присутствовавший на этом процессе, заметил, что ярость Рейли не имела границ, пена летела изо рта, по щеке стекала слюна. Зрелище и в самом деле было безобразное. Итак, несмотря на моральную правоту Рейли с точки зрения закона, все его требования неизменно отклонялись.

Ярость сменилась унынием, но это продолжалось недолго, и, придя в отчаяние, он стал подумывать о «криминальном» методе решения своей проблемы. Взявший Москву Наполеон еще не пережил свое Ватерлоо. Точно так же безгранично отважный Рейли рвался продолжать борьбу.

Число большевистских агентов и провокаторов из ГПУ, приезжавших в Соединенные Штаты, постоянно росло. Порой казалось, что оно превышает количество белых эмигрантов. Советское правительство, понимающее, что финансовый кризис в России неизбежен, старалось любыми путями получить американский займ. С неослабевающим энтузиазмом Рейли писал в прессе статью за статьей и читал публичные лекции, привлекая общественное мнение ко всем гнусностям и ужасам советского режима. Он был уверен, что победа в «войне умов» останется на его стороне.