Хамфри Карпентер - Джон Р. Р. Толкин. Биография

Толкин обнаружил, что его напарник — «старательный дьяволенок», и ему пришлось попотеть, чтобы угнаться за Гордоном. Издательство «Кла–рендон–пресс» опубликовало книгу в начале 1925 года. Это был важный вклад в изучение средневековой литературы, хотя сам Толкин в будущем не раз потешал свою аудиторию на лекциях уничижительными замечаниями в адрес тех или иных комментариев этого издания: «Толкин с Гордоном были не правы, абсолютно не правы, говоря это! Просто не понимаю, о чем они думали!» — с таким видом, точно сам не имел к книге никакого отношения.

По части юмора Э. В. Гордон не уступал Толкину. Они вместе организовали среди студентов «Клуб викингов», который собирался, чтобы поглощать пиво в больших количествах, читать саги и распевать шуточные песни. Авторами песен являлись все те же Толкин с Гордоном: они сочиняли сомнительные вирши про студентов, переводили детские стишки на англосаксонский и пели застольные песни на древнеисландском. Некоторые их стихи были опубликованы несколько лет спустя в самодеятельном издании «Песни для филологов». Неудивительно, что «Клуб викингов» способствовал популярности Толкина и Гордона в качестве преподавателей; и благодаря этому, а также высокому уровню преподавания языковое отделение английского факультета привлекало все больше и больше студентов. К 1925 году уже двадцать человек — более трети всего факультета — специализировались на лингвистике. В Оксфорде на аналогичный курс записывался обычно куда меньший процент учащихся.

Семейная жизнь Толкинов также текла довольно счастливо. Эдит очень нравилась неформальная атмосфера, царящая в университете, и она подружилась с другими преподавательскими женами. С финансами было туговато, а Толкин к тому же копил деньги на покупку дома, так что возможность поехать всей семьей куда–нибудь на отдых представлялась нечасто, однако же летом 1922 года они на несколько недель выбрались в Файли, на побережье Йоркшира. Толкину Файли не понравился: он обзывал его «мерзким пригородным морским курортишком»; к тому же большую часть времени ему пришлось провести за проверкой экзаменационных работ — теперь он ежегодно подрабатывал этим. Однако он написал несколько стихотворений.

Он вообще писал много стихов в последние несколько лет. Большая часть из них имела отношение к его мифологии. Некоторые были напечатаны: в университетском журнале «Грифон», в местной серии «Йоркширская поэзия» и в сборнике стихов членов факультета английского языка и литературы под названием «Северная авантюра». Теперь Толкин взялся за стихотворный цикл, который он назвал «Сказки и песни Бимбл–Бэя». В одном, явно навеянном впечатлениями от Файли, говорится о том, как грязен и шумен современный город. В другом, «Дракон прилетел», описываются бесчинства дракона, нагрянувшего в Бимбл–Бэй и встретившегося с «мисс Биггинс». В третьем, «Глип», описывается странное склизкое создание с бледными светящимися глазами, живущее под полом пещеры. Все они являются своего рода предвестием будущих разработок, весьма значимых для творчества Толкина.

В мае 1923 года Толкин серьезно простудился. Простуда затянулась и переросла в воспаление легких. В то время у Толкинов гостил его дед, Джон Саффилд, которому тогда было уже девяносто, и Толкин вспоминал, как дед «стоял у моей постели, высокий, тощий, весь в черном, смотрел на меня сверху вниз и с презрением говорил что–то насчет того, что я и все мое поколение — вырождающиеся слабаки. Вот я тут лежу и задыхаюсь, а ему пора уезжать, потому что он отправляется в поездку на пароходе вокруг Британских островов!» Старик прожил еще лет семь. Большую часть времени он проводил у своей младшей дочери, «тети Джейн». Она уехала из Ноттингемшира и поселилась на ферме под Дормстоном в Вустершире. Ферма находилась в конце дорожки, которая больше никуда не вела, и местные жители иногда называли ее просто «Бэг–Энд» (буквально — «тупик»).

Оправившись от воспаления легких, Толкин вместе с Эдит и детьми отправился в гости к своему брату Хилари. Тот после службы в армии купил себе небольшой участок с садиком и огородом, где выращивал овощи на продажу, близ Ив–Шема, города, откуда происходил род Саффилдов. Хилари привлек родственников к работе в саду и на огороде, а еще братья развлекались, запуская на большом лугу перед домом огромных воздушных змеев, чтобы позабавить детей. Толкин также сумел найти время для работы и вновь обратился к своей мифологии.

«Книга утраченных сказаний» близилась к завершению. В Оксфорде и в Лидсе Толкин сочинил предания, повествующие о сотворении вселенной, создании Сильмарилей и о том, как Моргот похитил их из благословенного королевства Валинор. Циклу все еще недоставало окончания — истории о плавании звездного корабля Эаренделя (этот элемент возник в замыслах Толкина первым), — а часть сказаний существовала пока только в виде набросков; но еще немного — и работа будет окончена. Однако Толкин не торопился к этой цели. Вместо этого он принялся переписывать. Ему словно бы не хотелось заканчивать книгу. Быть может, он сомневался, что она когда–нибудь найдет своего издателя, — и действительно, произведение получилось весьма нестандартное. Однако же оно было не более необычным, чем сочинения лорда Дансени, которые тем не менее оказались весьма популярными. Так что же удерживало Толкина? В первую очередь, конечно, стремление к совершенству, но, возможно, долю истины содержало в себе и высказывание Кристофера Уайзмена по поводу эльфов в ранних стихотворениях Толкина: «Почему эти существа представляются тебе живыми, так это потому, что ты все еще продолжаешь их создавать. Когда ты закончишь, они станут для тебя такими же мертвыми, как атомы, из которых состоит наша живая пища». Иными словами, Толкин не хотел заканчивать книгу, поскольку не мог смириться с мыслью, что ему уже не придется создавать что–то новое в своем выдуманном мире. Позднее он назвал это созидание «сотворением».

А потому Толкин не стал дописывать «Сильмариллион» (как он теперь называл свою книгу), а вместо этого вернулся к началу, чтобы менять, шлифовать и пересматривать. Кроме того, он задумал облечь два основных сюжета в стихотворную форму — явное свидетельство того, что Толкин по–прежнему тяготел к стихам не менее, чем к прозе. Для истории Турина Толкин избрал современный аналог древнего аллитерационного стиха, которым написан «Беовульф», а историю Берена и Лутиэн решил изложить рифмованными двустишиями. Последняя поэма была названа «Жеста о Берене и Лутиэн»; позднее Толкин переименовал ее в «Лэ о Лейтиан» [«Жеста», ст. — фр. geste, «подвиг», ср. совр. англ, gest «подвиг», «славное деяние» — средневековый поэтический жанр, поэма о геронических деяниях; «лэ», lay, «песнь» — средневековое название ко–роткой поэмы, обычно романтического содержания, в современном английском языке употребляется в основном для обозначения поэм на «средневековые» темы, подобно русскому «песнь» (ср. «Песнь о вещем Олеге»)].