Мишель Кармона - Мария Медичи

Через несколько дней прибыл посол Англии лорд Уоттон. Во время аудиенции у короля он вручил ему Орден Подвязки. Беседуя с послом, Людовик XIII поразил всех своими мудрыми ответами. 21 сентября 1610 года он подписал первый договор своего царствования — оборонительный и наступательный союз с Англией.

Отъезд двора в Реймс был первоначально назначен на 30 сентября, но перенесен из-за дождя. Правда, была еще одна причина перекоса: суеверная Мария Медичи назначила отъезд на 2 октября — годовщину своего собственного отъезда из Флоренции после вступления в брак по доверенности с Генрихом IV. Людовик XIII ждал с радостным настроением. Без четверти восемь он выехал из Парижа, пообедал в Ливри, заночевал в Френе. На следующий день прибыл в замок Монсо-ан-Бри, где королева решила провести несколько дней. Там Людовика ждало много развлечений: он гулял в парке, охотился, участвовал в состязаниях по стрельбе из арбалета. Он был восхищен ловкостью одного из его гостей — итальянца Спини, который был способен попасть в игольное ушко и поразить пулю, выпущенную из другого арбалета.

Затем двор отправился в Реймс, где с 14 по 19 октября проходили торжественные церемонии. Маленький король, которому только что исполнилось 9 лет, еще больше, чем прежде, вызывал всеобщее восхищение своим достоинством и сознанием королевского сана и долга. Огромная толпа штурмом брала подмостки, специально для нее устроенные, чтобы увидеть церемонию: последним в Реймсе короновался Генрих III, а Генрих IV устроил свою коронацию в Шартре. Помазание короля святым елеем состоялось 17-го. 18-го Людовик XIII получил орден Святого Духа.

Плавное течение церемоний было тем не менее подпорчено распрями принцев из-за первенства, что только углубило существовавшие между ними разногласия.

Итак, коронация ничего не решила. Внутренние проблемы только усиливались, отбросив на второй план проблемы внешние, что способствовало исчезновению Франции с международной арены на несколько лет. После урегулирования дела о наследстве Клевском и Жюлье с французской вооруженной силой в Европе уже перестанут считаться.

Военная экспедиция в Жюлье

Поход в Жюлье был задуман Генрихом IV и начал осуществляться им незадолго до его смерти. Уже были собраны две крупные армии: одна в Шампани — ее целью был Жюлье, а другая из Дофине должна была направиться в Савойю и Пьемонт в качестве отвлекающего маневра в итальянских владениях Испании, чтобы не дать ей возможности вторгнуться в Германию. Но со смертью короля, казалось, этим планам сбыться не суждено: зная о приверженности Марии Медичи делу католицизма, все считали, что она откажется от похода против двух главных сторонников этого дела в Европе — императора и короля Испании.

Но королева ничего не желала менять в политике Генриха IV, и даже проект испанских браков не мог заставить ее отказаться от выполнения задуманного ее мужем.

Сражаться предстояло с силами Католической лиги, лидером которой был Максимилиан Баварский. Теоретически, короля Испании и императора этот конфликт не касался. Правда, необходимо было выяснить, какую позицию они займут, когда французская армия подойдет к границе Люксембурга (зависевшего от Испанской короны) и Германии, чтобы направиться к Жюлье. Сначала они сделали вид, что отказывают в проходе, но потом изменили мнение и дали свое разрешение.

В конце июля силы протестантской унии под командованием князя Анхальтского в ожидании французских войск осадили Жюлье. В конце августа подошли французские войска с маршалом Ле Шатром во главе и взяли крепость штурмом. Успех был быстрым и без особых жертв. Эта краткая прогулка французской армии удовлетворяла тщеславие Марии Медичи, которая сделает взятие Жюлье одним из главных сюжетов посвященного ей цикла Рубенса. Но фактически эта победа стала первым этапом уничтожения внешней политики Генриха IV!

Одновременно с этим Мария решила отказаться от совместного выступления с Савойей, нарушая, таким образом, союзнический договор и отказываясь выплатить обещанные Францией субсидии.

Больше того, Генрих IV пообещал выдать замуж свою старшую дочь Елизавету за князя Пьемонта — старшего сына герцога Савойского и наследника трона. А теперь, когда Мадрид предлагал заключить брак Елизаветы и наследника испанской короны, можно ли было сравнивать дружбу Савойи и Испании? Посол Марии, следуя полученным от королевы инструкциям, предложил герцогу Савойскому просить для князя Пьемонтского руки одной из дочерей Филиппа III. Это означало, что герцога Савойского отдавали Мадриду.

Добавим, что Мария Медичи разорвала соглашение с Савойей, предварительно ничего не получив от Испании: ни ухода испанских армий из герцогства Миланского, ни официального обещания брака между Елизаветой и старшим сыном короля Испании. Герцогу Савойскому пришлось унизиться перед Испанией. 22 января 1611 года его сын Филиберт отправился в Мадрид и на коленях передал Филиппу III Испанскому документ, в котором герцог Савойский полностью объявлял себя покорным воле короля Испании и умолял избавить его государство от войны. Филипп III внимательно прочитал его, а потом театральным жестом разорвал, заявив Филиберту, что, учитывая его шаг и в виду заступничества папы, он согласен не воевать против герцога Савойского.

За предательство Марии Медичи по отношению к Савойе Филипп III Испанский заплатил ей, подтвердив официально свое желание осуществить двойной брак между королевскими фамилиями Франции и Испании. Узнав об этом, Мария буквально подпрыгнула от радости и поспешила возблагодарить за это Господа. Некоторое время спустя она заявила послам, что уже любит инфанту Анну Австрийскую и жаждет встретить ее как свою родную дочь.

Но для заключения этих браков понадобится еще пять лет, в течение которых Марии Медичи и ее происпанскому окружению придется бороться с приверженцами внешней политики Генриха IV. Испанские браки окажутся в самом центре проблем внутренней политики Франции и предоставят принцам удобный способ скрыть стремление к власти, интригам и деньгам, которое теперь увеличивалось изо дня в день.

Возвращение принцев

Провозглашение регентства прошло гладко только благодаря герцогу дʼЭпернону и отсутствию двух наиболее значительных принцев — графа Суассона и принца Конде. Но возвращение принца Конде ознаменовало начало волнений.

После смерти Генриха IV принц написал Марии Медичи, что хотел бы вернуться во Францию и повиноваться ей. Его мать, принцесса Конде, тоже выступила в защиту сына, и Мария дала себя уговорить, разрешив ему вернуться. Из Милана принц направился во Фландрию, где находилась его жена — Шарлотта де Монморанси. Их отношения вошли в хронику той эпохи. Конде то заявляет, что никто — даже королева Фракции — не заставит его вернуться с принцессой, поскольку он никогда не помирится с ней и не желает быть ей мужем, то вдруг прощает принцессу, любит и дорожит ею, когда Шарлотта грозит ему разводом.