Михаил Ходорковский - Тюрьма и воля
В стране в это время творилось нечто невероятное. Перестали глушить западные радиостанции, начали выходить запрещенные раньше книги (Гроссман, Рыбаков, Пастернак, впервые опубликовано «Собачье сердце» Булгакова). Вслед за газетами и журналами «отвязалось» телевидение: появились первые независимые телепроизводители, почти весь эфир был прямым, молодежные телепрограммы «Взгляд», «До и после полуночи» говорили в эфире о том, о чем раньше только шептались на кухнях, появились ночные эфиры, проводились телемосты с Америкой. А телеаудитория в СССР огромна. Люди, прожившие всю жизнь за железным занавесом, захлебывались свободой. Вышел фильм «Асса», и вдруг на экран вылез из андеграунда молодежный рок, совершенно иная молодежная культура со странными словами песен, с непривычными образами, с другим звуком. Все это было перпендикулярным официозной социалистической культуре. «Мы ждем перемен!» — пел в фильме рок-музыкант Виктор Цой. И это звучало как предвестие, как гимн будущему. В историю врывалось поколение, которому в тот момент было 25–28 лет.
В этом же году привлек к себе внимание самый главный московский партийный босс и кандидат в члены Политбюро Борис Ельцин. Он делал то, что не было принято в партийной среде: открыто критиковал Горбачева и его окружение за консерватизм, промедление с реформами. Ельцин лишается своего поста в Москве, перестает быть кандидатом в Политбюро. И начинает свой путь партийного «диссидента», который приведет его в оппозицию к Горбачеву. Потом последует выход из партии и триумфальный приход к власти после августовского путча 1991 года. Ходорковский знакомится с Ельциным после его опалы, в 1990 году, в Свердловском райкоме КПСС.
Известный российский экономист Евгений Ясин, занимавший пост министра экономики в 1994–1997 годах, сказал в интервью мне, что недолгое время у НТТМ были определенные привилегии. «И те, кто проявлял некоторую оборотистость, могли зарабатывать. Не так уж много, но все же, учитывая, что были договорные цены, а деньги печатались тогда довольно серьезно, можно было отгребать определенные доходы. По моим оценкам, этот процесс обогащения через НТТМ продолжался недолго, до 1989 года, когда НТТМ могли набрать более или менее приличный капитал и найти способ, как его можно оприходовать». В то же время он сомневается в теории о том, что был некий хитрый замысел по созданию какого-то особого комсомольского бизнеса, который коммунисты выращивали для себя. Ясин считает, что появление кооперативов размывало привилегии центров НТТМ, поскольку кооперативы работали как предпринимательские компании и вели себя гораздо более агрессивно на рынке.
Закон «О кооперации в СССР» вышел в 1988 году. Кооперативам разрешалось делать все, что не запрещено законом. В том числе работать в области электроники, вычислительной техники и автоматики. Это по специальности Невзлина и Брудно. Ходорковский говорит, что надо делать кооператив. Невзлин его регистрирует под названием «Нигма», поскольку кооператив с названием «Сигма» уже был зарегистрирован, а слово «энигма», смеется Невзлин, он тогда еще не знал. На этом этапе Брудно уходит из «Зарубежгеологии» и присоединяется к Ходорковскому и Невзлину. Команда продолжала работать вместе.
Они окажутся не единственными будущими фигурантами списка Forbes, чей путь в большой бизнес пролегал через кооперативы. Михаил Прохоров в кооперативе «Регина» варил джинсы и продавал на вещевых рынках. Роман Абрамович, младший партнер в кооперативе «Уют», делал и продавал резиновые игрушки. Михаил Фридман и будущая «Альфа-Групп» в кооперативе «Курьер» доставляли продукты и мыли окна, а потом через кооператив «Альфа-фото» торговали компьютерами и оргтехникой. Александр Смоленский сделал один из первых строительных кооперативов. Владимир Гусинский занялся финансовым и юридическим консалтингом через кооператив «Инфэкс». Московскую комиссию по кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности тогда же возглавил будущий многолетний мэр Москвы Юрий Лужков. Так закладывались новые связи, которым предстоит сыграть свою роль в будущем.
Вокруг НТТМ Ходорковского появились и другие кооперативы, в том числе строительный. Центр и кооперативы связывали договорные отношения, то есть часть заказов выполнялись теперь уже через кооперативы. В конце 1987 года впервые появляется название МЕНАТЕП — объединение, которое учреждается центром Ходорковского под названием «Межотраслевые научно-технические программы». Коллеги Ходорковского утверждают, что в выборе названия уже можно угадать, как правильно работали у него мозги. Это максимально скучное название, которое не вызывало у директоров разного рода закрытых предприятий, с которыми заключались договоры, никакой аллергии. В отличие от звучных «Инженер», «Спектр» и проч. скучный МЕНАТЕП никого не отпугивал. Эта аббревиатура актуальна до сегодняшнего дня. Так же будет назван впоследствии банк, под тем же названием ровно через 10 лет будет зарегистрирована на Гибралтаре Group MENATEP Limited, которая опосредованно станет основным акционером нефтяной компании ЮКОС.
«Нигма» начала торговать компьютерами и программным обеспечением.
Михаил Брудно: Когда Ходорковский в первый раз сказал: «Давайте купим персональный компьютер у частного лица и продадим его организации» — это же казалось невозможным. Компьютер надо было купить, скажем, за 24 000 рублей. Представляешь, что такое тогда, в 1988 году, 24 000 рублей! Мы ему сказали: «Ты с ума сошел, такие деньги. Мы столько не заработаем. А ты хочешь такие деньги пустить на какую-то железяку никому не нужную. Кто у нас его купит?» Он говорит: «Фигня. Пойдем купим». Купили. Были люди, которые привозили компьютеры на продажу. Они покупали за границей условно за $2000, а продавали за $6000 в рублях, наличными. Мы его русифицировали, инсталлировали нужные заказчику программы и продали организации. Тысяч за 40 (примерно $10 000. — НГ). Так это начиналось. Последние свои компьютеры мы продали в 1990 году, это уже были оптовые партии. Это были очень большие деньги.
Леонид Невзлин: Кооператив — это уже свободная форма предпринимательства. Мы должны были платить 3 % налогов, кажется, — ничего, но на свой счет могли получать сколько угодно безналичных денег, превращать все в наличные и покупать вещи, программы, труд, людей за наличные. В мире в области наукоемкого производства и технологии уже давно использовались персональные компьютеры. Мы и наши клиенты работали на больших ящиках, которые в свое время советская разведка уперла у фирмы IBM. Чтобы ты поняла, весь этот огромный механизм был менее мощным, чем мой iPhone.
