Семен Борисов - Фрунзе

М. В. Фрунзе на коммунистическом субботнике.

...Эшелоны войск прибывали в солнечный Туркестан — страну хлопка и песков.

Красноармейцы, вчерашние иваново-вознесенские ткачи, увидев хлопковые поля, обрадовались:

— Вот он, хлопок! Оживут скоро наши фабрики.

Фрунзе приехал в Ташкент 22 февраля.

Военно-политическая обстановка была чрезвычайно сложна. В первую очередь нужно было оздоровить, туркестанскую партийную организацию. В ее рядах шла борьба двух групп: русской и местных национальных работников. Дружной работы не было.

Ознакомившись с положением, Фрунзе сказал:

— Тут надо начинать с азов...

Он созывал совещания, выступал на митингах, беседовал в кишлаках, терпеливо и настойчиво раз’ясняя сущность ленинско-сталинской национальной политики. Тех партийных работников, которые не хотели усваивать и проводить в жизнь линию партии в этом вопросе, освобождали от ответственной работы, а иногда лишали и партийного билета.

Фрунзе и Куйбышев сумели сплотить коммунистов. Фрунзе принадлежала руководящая роль в организации «Союза кошчи» (бедноты и батраков). Этот союз стал орудием воспитания классового самосознания в аулах и кишлаках. Опираясь на поддержку трудового дехканства, партия начала внедрять основные начала земельной реформы. Она имела целью уничтожение неравенства в землепользовании и возвращение коренному населению земель, отнятых колонизаторами царского правительства. Все это проходило в условиях жестокой борьбы с баями и манапами — для них имя Фрунзе было особенно ненавистно.

— Красная армия пришла из далекой России не для завоеваний, — говорил Фрунзе в обращениях к населению, — а для установления братства народов. Братство народов Средней Азии с остальной нашей республикой поможет покончить с войной и строить свободную жизнь. Кто разжигает вражду между народами? Манапы, муллы, русские кулаки. Им выгодна национальная рознь, чтобы нации оставались разобщенными, слабыми и беззащитными перед их властью. И поэтому контрреволюции охотно оказывают помощь англичане, посылая через Персию и Афганистан оружие и деньги.

В приказе по войскам Туркестанского фронта (от 23 мая 1920 года) Фрунзе писал:

«Басмачи не просто разбойники; если бы это было так, то, понятно, с ними давно было бы покончено. Нет, основные силы басмачества составили сотни и тысячи тех, которых так или иначе задела или обидела прежняя власть; не видя нигде защиты, они ушли к басмачам и тем придали им небывалую силу. Вместе с собой они принесли басмачам и поддержку мусульманского населения.

После восстановления связи с Центральной Россией в Туркестане началась лихорадочная работа по устранению всех прежних безобразий, стал преобразовываться аппарат власти, беспощадно стали изгоняться примазавшиеся грабительские элементы, стал наводиться порядок в войсках. Это быстро почувствовало население, и народ стал тянуться в сторону советской власти.

Вожди басмачей, успевшие своей борьбой приобрести большую силу и влияние, учли это и в большинстве признали советскую власть».

В Туркестане еще орудовали банды фанатиков и авантюристов, мешавшие спокойной жизни трудового народа.

Борьба с басмаческими бандами имела специфический характер вследствие их особой тактики и местных условий. Трусливые, когда приходилось иметь дело с большими частями Красной армии, басмаческие банды были необычайно дерзки при налетах на небольшие отряды, малочисленные гарнизоны. Обладая высокой подвижностью, они делали внезапные налеты на железнодорожные станции, заводы, административные центры. Опираясь на поддержку баев и духовенства, басмачи терроризовали местное население. У дехкан, помогавших Красной армии, они уничтожали рисовые и хлопковые поля. Басмачи были хорошо вооружены иностранными интервентами из Афганистана, оккупированного англичанами. При появлении более значительных сил красных войск банды рассеивались и, пользуясь условиями местности, уходили от преследования и собирались вновь в каком-либо условленном пункте.

Методы борьбы, применявшиеся против линейных войск противника, державшего фронт на определенных рубежах, оказались несостоятельными в борьбе с отдельными подвижными группами басмачей. Новая обстановка требовала новых методов борьбы. В приказе от 15 мая Фрунзе ставит войскам задачу:

«1. Занятие сильными гарнизонами всех наиболее крупных селений области, могущих быть базами басмачей.

2. Образование достаточно сильных отрядов для производства активных операций. При каждом гарнизоне иметь летучие колонны для уничтожения мелких шаек, появляющихся в пределах своего района».

Изучив тактику и приемы басмачей, Фрунзе вырабатывает собственную тактику. Гарнизон, подвергнувшийся нападению басмачей, оборонялся, а тем временем выделенный отряд, получив от разведки сведения об окружении гарнизона, отправлялся на выручку. Басмачи, отрезанные от путей отступления, оказывались окруженными и совместным ударом гарнизона и отряда уничтожались. Кроме того, по приказу Фрунзе был сформирован подвижной отряд особого назначения, для которого были подобраны бойцы и командиры, хорошо знакомые с местными условиями.

Учитывая специфические условия Средней Азии, Фрунзе приходилось действовать не только оружием, но и выступать в качестве дипломата. Этим путем предотвращалось излишнее кровопролитие.

Бывший ад’ютант Фрунзе С. Сиротинский рассказывает: «Он (Фрунзе) занят весь день, работает ночью. Автомобиль он заменяет верховой лошадью, карабкается пешком и переплывает реки. Преследует шайку басмачей, возглавляя наскоро сколоченный отряд из команды охраны своего поезда и ближайших сотрудников».

Принимая командиров с докладами, Фрунзе выяснял обстановку до мельчайших подробностей и тут же отдавал краткие, но ясные распоряжения. Военных работников поражала быстрота, с которой Михаил Васильевич схватывал обстановку и делал выводы. Характерной чертой его была смелость решений, готовность итти на риск, если это оправдывалось ожидаемыми результатами.

Значительную часть времени Фрунзе приходилось уделять работе в комиссии ВЦИК по делам Туркестана, по ночам он засиживался в полутемном, затихшем после дневной суеты штабе. Часто Фрунзе выезжал в расположение частей в сопровождении двух-трех ординарцев.

Однажды Михаил Васильевич выехал в район Гиндж-Дуван, где находился сводный отряд курсантов. Район был весьма опасен — там бродили отдельные басмаческие отряды.

Когда один из командиров предупредил его об опасности, Фрунзе спросил: