Семен Борисов - Фрунзе

Несмотря на тяжелые условия, заторы в снабжении И сильный рост эпидемических заболеваний, 1-я и 4-я армии усиленно продвигались вперед. 11-я армия с железным упорством отстаивала Нижнюю Волгу и весь Астраханский край.

Михаил Васильевич знал, какое значение придавал В. И. Ленин Астраханскому краю. Там руководил обороной лучший сын большевистской партии — Сергей Миронович Киров.

Находясь в осажденном городе, Киров заявил:

— Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье реки Волги было, есть и будет советским!

Для усиления руководимой Кировым 11-й армии Фрунзе послал из состава 4-й армии 50-ю стрелковую и Московскую кавалерийскую дивизии.

В помощь С. М. Кирову были направлены В. В. Куйбышев и группа коммунистов. В горячие дни наступлений деникинских войск Фрунзе вместе с Кировым и Куйбышевым руководили обороной Астраханского края.

На середине пути между Царицыным и Астраханью находился Черный Яр, окруженный отборными частями Деникина. Борьба за Черный Яр приобретала исключительное значение, так как этот маленький городок являлся тактическим ключом к Астрахани. Деникин бросил на Черный Яр конницу Улагая, Мамонтова, офицерские полки и английские самолеты. Красные части упорно защищали город.

5 сентября в осажденный Черный Яр прибыли Фрунзе, Киров и Куйбышев. Выслушав донесение командира, они отправились на передовые позиции. «Был яркий солнечный день, — рассказывает об этом эпизоде Всеволод Вишневский. — В небе — белые пятна шрапнели. Окопы противника в семистах, восьмистах метрах. Киров, Куйбышев и Фрунзе идут на передовую линию. Пули поднимают песок под ногами. Белая кавалерия пошла в атаку. Слышно протяжное завывание, гиканье. Киров, Куйбышев и Фрунзе с винтовками в руках лежат в цепи и отбивают атаку...»

Возглавляемые Фрунзе армии заставили белую казачью армию генерала Белова отойти на юг, в пустынные степи. Разгромить эту армию стало первейшей задачей командующего Туркестанским фронтом. При продвижении наших сил в Туркестан армия Белова висела бы на фланге и связывала свободу действий. Не разгромив армии Белова, нельзя было широко развернуть операции в Туркестане.

В. И. Ленин неослабно следил за действиями войск Туркестанского фронта, посылал Фрунзе телеграммы с запросами, советами.

О том, в каких трудных условиях приходилось Фрунзе вести операцию против армии Белова, свидетельствует его телеграмма на имя Ленина:

«Наше сосредоточение заканчивается, и войска 4-й армии уже перешли в наступление. Задержка в перегруппировке об’ясняется: первое — переброской значительной части сил на другие фронты; второе — перевариванием нами массы военнопленных; третье — тифозной эпидемией, уносящей ежедневно не менее тысячи людей.

Армия страдает от крайнего недостатка патронов, винтовок, обмундирования и белья. Были случаи, когда части делались жертвами противника вследствие отсутствия патронов. План сбросить казаков в пустынный район — уверен — удастся, но должен предупредить, что это возможно еще не будет обозначать ликвидации Уральского фронта, ибо поход по безлюдным степям вниз по Уралу связан с огромными трудностями, а сопротивление казачества поддерживается надеждой на деникинские успехи. Во всяком случае, с нашей стороны делалось и делается все возможное в нашей обстановке.

Комтуркфронта Фрунзе».

Белые части метались в поисках спасения, стремясь выйти к берегам Аральского моря и к Красноводску на соединение с англичанами. Фронт шел по пустынной местности, противник оторвался на большое расстояние. В разработанном плане операций Фрунзе отводит решающую роль коннице, которой ставит задачу охватить пути отступления белых к югу.

Изнуренные, плохо снабженные войска, воодушевляемые своим полководцем, совершили трудный маневр, в результате которого армия Белова попала в западню. Окруженная красными частями, армия Белова не могла уже вырваться из кольца и вынуждена была сдаться в плен. Малой кровью, умело продуманным маневром Фрунзе достиг редкого в истории военного искусства успеха. Южный фланг колчаковского фронта был уничтожен, и надежда белых войти в соприкосновение с деникинским флангом была окончательно разбита.

29 августа был взят Орск, 2 сентября — Актюбинск, 10 сентября 1-й бригаде 49-й дивизии сдались остатки южной армии Колчака, что облегчило соединение 1-й армии и туркестанских войск.

Это соединение состоялось 13 -сентября на станции Мугоджарской. Ворота в Туркестан были открыты.

7 октября был об’явлен приказ Фрунзе по войскам Туркестанского фронта. «Ваш могучий дух воинов-революционеров, воинов великой крестьянско-рабочей армии дал вам славные победы. Вы захватили за последний месяц свыше 55 тысяч пленных, много орудий, около 150 пулеметов, большое количество другой добычи».

Дни дутовских белых казачьих частей были сочтены. Часть казаков-оренбуржцев сдалась в плен, часть разбрелась по домам. Остатки дутовских полков метались по киргизским степям, утратив всякую боеспособность и вымещая злобу на киргизской бедноте.

Михаил Васильевич решает оторвать рядовое казачество от Дутова и направить его против белогвардейщины. По указанию Фрунзе, среди белоказаков проводится агитационная работа. Рядовые казаки, обманутые Дутовым, после бесед с пропагандистами-большевиками или чтения прокламаций начинали понимать, за чьи интересы проливали они кровь. Один из казаков рассказывал:

«Удивительная штука. Когда мы взяли Уфу и Оренбург, наши офицеры прямо озверели. Близко не подходи, слово не скажи. Чуть что, навешают тебе на шею тридцать фунтов песку, и стой целую ночь. А как у нас красные взяли Уфу и Оренбург, наши офицеры совсем шелковые стали: чуть товарищем не называют. Но тут мы поняли, что надежда на них плохая. Надо самим думать, как быть. Лежишь на берегу Урала или Илека и смотришь, не плывет ли где кораблик с бумажкой. Сейчас же ее в карман, а после передашь станичникам. Офицеры соберутся обсуждать свои дела, а мы... бумажки читать».

Чтобы добиться быстрого перелома в настроении всей казачьей массы, Фрунзе предложил на заседании Реввоенсовета Туркестанского фронта пойти на крайне смелую меру в отношении пленного казачества: вчерашним врагам оказать полное и исключительное доверие и тем самым превратить каждого из них в агитатора за советскую власть и Красную армию. Приказом Реввоенсовета все пленные казаки распускались по домам «на побывку». Через три недели они должны были явиться на определенные сборные пункты. За коня и «обмундировку» была установлена определенная плата, которая выдавалась немедленно после явки на сборный пункт.