Яков Свет - Колумб

Прежде всего в доле Колумба была заинтересована севильская Килье-де-лос-Сьерпес — Змеиная улица, которая всегда и во всем поддерживала прибыльные предприятия.

В Арагоне с замыслом Колумба связывали определенные надежды члены некогда очень могущественной корпорации дельцов-маранов. Это были богатые сыновья и внуки богатых еврейских купцов, откупщиков и банкиров, крещенных в конце XIV и в начале XV века.

Из этой среды вышли влиятельные царедворцы короля Фердинанда Луис де Сантанхель и Габриель Санчес.

С 1480 года положение маралов в Арагоне резко ухудшалось, и лютым преследованиям они подверглись после того, как в 1485 году группа маранов убила в Сарагосе арагонского инквизитора Педро Арбуэса.

В одной только Сарагосе репрессиям подверглось не менее двухсот человек. Инквизиция сознательно направила свой гнев на богатейшие маранские семейства Арагона, ее жертвами стали представители фамилий Сантанхелей, Санта-Фе, Санта-Крус, Кавальерия, Санчесов.

Были сожжены и замучены родичи Луиса де Сантанхеля и казначея Габриеля Санчеса. Имущество казненных и бежавших маранов конфисковывалось, и «операция возмездия», проведенная инквизицией в 1485 году, принесла арагонской казне десятки миллионов мараведи.

Однако уцелевшие члены гонимых семейств спасли часть фамильных капиталов и изыскали способы извлечения прибыли из фондов, упущенных фискальными органами инквизиции и арагонской короны.

Разумеется, вкладывая те или иные суммы в Колумбово предприятие, Луис до Сантанхель и Габриель Санчес не афишировали своих связей с разгромленными маранскими торговыми домами.

Экспроприированные дельцы-мараны никакого влияния на ход дела Колумба оказать не могли, но зато их негласный покровитель Луис де Сантанхель сыграл важную роль в судьбе великого проекта.

С Луиса де Сантанхеля следует поэтому начать особый раздел этой главы, посвященный восьми высоким покровителям Колумба.

Отец Луиса де Сантанхеля, христианин в третьем поколении, примерно в 1440 году обосновался в Валенсии, где успешно занимался торговлей и кредитными операциями. Сам Луис де Сантанхель пошел по отцовским стопам и округлил семейный капитал, участвуя в откупах. В 70-х годах XV века он в качестве откупщика сосредоточил в своих руках сборы различных податей в валенсийских землях арагонской короны, поддерживая в то же время тесные связи с местной генуэзской колонией.

В 1478 году он был причислен к арагонскому двору, а три года спустя король Фердинанд, оценив его выдающиеся финансовые способности, пожаловал ему пост хранителя дворцовой казны. Так весьма условно можно истолковать титул escribano de ración (буквально «писарь расходов»), который носили лица, ведающие дворцовой кассой. Они платили установленные суммы придворным чинам, хранили драгоценности короны, выдавали пенсии и денежные пожалования, оплачивали почти все расходы двора. Главная задача хранителя дворцовой казны заключалась в поддержании активного сальдо. Надо было изыскивать средства на расходы и при этом постоянно иметь в резерве довольно значительные суммы на покрытие экстраординарных трат.

Луис де Сантанхель блестяще справлялся со своими обязанностями, прежде всего потому, что он, получив придворную должность, остался купцом, банкиром и откупщиком. Связи в деловых кругах Сарагосы, Валенсии, Барселоны у него были огромные, а благодаря тесному союзу арагонской и кастильской корон он вскоре завязал сношения с деловым миром Севильи и других городов Кастилии, и его способности по достоинству оценила королева Изабелла.

Луис де Сантанхель ученостью похвалиться не мог, он не знал, кто вернее оценил ширину Моря-Океана, Птолемей или Марин, и какими милями, длинными или короткими, надобно мерить это море.

Но, будучи опытным и предприимчивым дельцом, он предвидел выгоды западного пути. Если бы замысел генуэзца удалось осуществить, за морем открылись бы исключительные возможности для торговых операций и быстрого приращения капиталов.

С Колумбом он познакомился в 1486 году, но сошелся с ним позже, а в 1492 году стал самым близким его другом.

За спиной Луиса де Сантанхеля стояли его собратья — арагонские и кастильские мараны и угнездившиеся — в Испании генуэзские и флорентийские купцы и банкиры, которым новый путь в Азию был нужен по многим причинам.

Он был отличным психологом, этот хранитель дворцовой казны короля Фердинанда. Разумеется, Фернандо Колон и Лас Касас сильно приукрасили те речи, которые он держал в защиту Колумбова проекта в решающие дни января 1492 года.

Однако ничто так не действовало на королеву, как перспектива ценой малых затрат получить большие выгоды, а именно этот довод, судя по словам обоих биографов Колумба, выдвинул на первый план Луис де Сантанхель. Он, маран, чьи близкие были замучены в застенках инквизиции или сожжены на торжественных аутодафе, он, за несколько месяцев до утверждения проекта Колумба прошедший через унизительную процедуру публичного покаяния, настойчиво твердил королеве, что Святая Церковь укрепится, если к Истинной Вере удастся приобщить народы Катая и Индии, коснеющие в язычестве.

Сердце царя в руке мудрых советников. Несметные барыши ценой ничтожных затрат и насаждение истинной веры в языческих странах — именно об этом и мечтала Изабелла, и Луис де Сантанхель легко убедил ее в том, что предприятие Колумба ей выгодно.

Alter ego Луиса Сантанхеля, казначея королевства арагонского, Габриель Санчес, также был тесно связан с сарагосскими, барселонскими и валенсийскими маранами.

Он был христианином второго поколения; его отец, откупщик и банкир, один из богатейших дельцов арагонского города Калатаюда, принял крещение, но этот акт не избавил его сыновей от преследований святой инквизиции.

Габриель Санчес сделал поистине блестящую карьеру.

В 1475 году он стал помощником казначея арагонского королевства, а несколько лет спустя занял этот пост, причем, так же как и Луис Сантанхель, будучи царедворцем, продолжал вести различные дела, связанные с откупами и кредитными операциями.

Его положение ухудшилось после 1485 года. Обоих его братьев, Алонсо и Хуана Педро, инквизиция сожгла. Правда, символически, in effigie (в изображении), ибо они после убийства инквизитора Педро Арбуэса бежали за пределы Арагона. Но тестю Габриеля Санчеса инквизиция отрубила голову.

Инквизиция, упустив братьев Габриеля Санчеса, взялась за него самого. Десять лет над казначеем висел дамоклов меч, и, вероятно, от костра его спасло лишь заступничество короля Фердинанда. Фердинанду нужен был Габриель Санчес, а нужных людей он иногда вызволял из цепких когтей инквизиции. Все же в 1495 году Габриель Санчес вынужден был подать в отставку.