Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

Порядочность Задорнова выделила ему право на один телефонный звонок мне: мол, спасибо, Марик, но впредь я буду проводить фестиваль один, я уже и запатентовал его.

Такое радостное для меня известие – и по телефону!

Конечно, глядя в глаза, благородный продолжатель славного рода не мог признаться в своеобычной собственной порядочности, он же писатель, интеллигент, фамилия с корнем «задор».

Не скрою, в ответ на услышанное моя нижняя челюсть от удивления упала на стол. Было приятно получить такой подарок от друга.

Фестиваль, снова применю киноклассику, «не выдержал двоих».

Понять Михал Николаича легко, за время подготовки первой «Юрмалины» и он у меня многому научился. Фестиваль поставлен на прочные рельсы – зачем теперь делиться с кем-то заслугами. А скорее – деньгами, ведь я на фестивале пребывал в тени как продюсер и соавтор программы.

Вторую «Юрмалину» Задорнов проводил уже без меня.

Но, если я, ошарашенный его дружески участливым «ножом в спину», роптать не стал (всё, что ни делается, – к лучшему), то государственному телеканалу «РОССИЯ» и собратьям по жанру задорновское «одеяло» по размеру не подошло.

Впрочем, не по вкусу пришлось оно и некоторым артистам. Мой добрый приятель Илюша Олейников сказал мне: «Передай своему другу Задорнову, что мы на его „Юрмалину” больше не поедем. Прикинь, Юрка Стоянов – народный артист России! – в самолёте сидел в последнем ряду, у туалета!»

Евгений Петросян и Максим Галкин на пляже «Юрмалины-2003»

А знакомый охранник поведал мне, что в ресторане, за обедом, Задорнов с Петросяном даже подрались, не сойдясь во взглядах на приоритеты.

Эх, хоть одним глазком увидеть бы эту сцену!

На третий год фестиваль проходил уже и без Задорнова, под названием «ЮРМАЛА».

Таким образом, сработала ЗАДОРНАЯ АРИФМЕТИКА:

«ЮРМАЛИНА» минус «MORE SMEHA» равно «ЮРМАЛА».

Удивительно, но я совершенно не держу зла на Михаила Николаевича. Поначалу в моём организме присутствовало лёгкое недоумение, но в целом я Мише даже благодарен по ряду причин.

Во-первых, уверен, что Миша даже не понял, что лишил меня моего бизнеса, – ну не проводить же мне теперь ещё и нелетнее «MORE SMEHA».

Миша – очень увлекающийся человек, и эта черта в нём мне очень симпатична. Для него – что восторгнуться Мачу-Пикчу[1], что в 50 лет впервые сесть за руль автомобиля (видели бы вы его сияющее блиновидное лицо в тот момент!), что попробовать себя в роли концертного продюсера – всё это одного поля ягоды, точнее, одной песочницы игрушки, в которые ему интересно поиграть в свободное от творчества время.

Во-вторых, в последние годы «MORE SMEHA» моё «разливалось» нерегулярно, потому что я ощущал всё нараставшую искусственность смехотворного жанра. Это натужное рассказывание анекдотов, отмирание авторских текстов (спасибо Интернету, там полно готовых шуток), пренебрежение режиссурой.

В-третьих, один наш общий с Задорновым приятель, когда узнал о нашей с Мишей размолвке, сказал:

«Марк, я знаю Мишу много дольше тебя, поэтому, узнав о вашем союзе, мы с друзьями по МАИ даже поспорили, как быстро он тебя „кинет”. Так что отнесись к этому легко, считай, что твой фестиваль – королевский подарок Мише».

Михаил Николаевич Задорнов

«Веселуха»

Именно так называлась концертная программа Михаила Задорнова, в которую он привлекал и меня и с которой мы выступали в Прибалтике: в Риге, в Юрмале, в Таллине.

Конечно же, это был концерт Миши, меня он брал и по дружбе, и потому, что после концерта покупал мои шутки для своих будущих сольников.

Особенно удачным в той программе был момент, когда мы на сцене вдвоём пикировались своими шутками. Миша предлагал публике оценить, кто смешнее шутит.

Вот отрывок из стенограммы одного из таких концертов:

Задорнов: Министерство образования подписало большой контракт на выпуск учебников для младших классов с несколькими фирмами-спонсорами, в связи с чем в традиционных упражнениях произойдут некоторые изменения. Так, знаменитая фраза «Мама мыла раму» теперь будет писаться как «Мама мыла стеклопакеты».

Дубовский: Музей восковых фиг. Экспозиция ответов государственных мужей и жён на вопрос «А что вы сделали для процветания своей страны?»

Задорнов: В немецком городе Гильзенкирхене состоялось ежегодное авиашоу, которое его посетителям ничем особенным не запомнилось. Единственным светлым пятном была церемония вручения, на которой присутствовала Клаудия Шиффер в полупрозрачном обтягивающем платье. По мнению присутствовавших, только она и продемонстрировала фигуру высшего пилотажа.

Дубовский: «Устав» – это не существительное, а деепричастие. Складывается впечатление, что любой устав госчиновники придумывают в состоянии сильного утомления.

Задорнов: Москва. Вывеска над дверью в офис-подвал «Ремонт металлоизделий, бытовой техники и пр. – МЫ РЕМОНТИРУЕМ ВСЁ!»

Чуть ниже приписано от руки: «Стучите громче. Звонок не работает».

Дубовский: Латвийский военкомат. Вот один вопрос из анкеты призывника:

«Как часто ваши родители употребляют наркотики?»

Варианты ответа при этом: ЧАСТО, НЕЧАСТО, НЕ ЗНАЮ.

То есть родители, не употребляющие наркотиков, – вообще не вариант!

Задорнов: Удивительный случай произошел в больнице имени Кащенко. Лежачий больной отказался пользоваться уткой, потому что, по его словам, в этой утке спрятано яйцо, в яйце – игла, а на конце иглы – его смерть. Главврач заявил, что весь персонал устал от выходок этого пациента, тем более что он находится в больнице уже как минимум двести лет и к тому же утверждает, что она названа в его честь.

Дубовский: В лечебные учреждения страны внедрена новая медицинская специальность – МЕДБРАТ-ОПТИМИЗАТОР.

Отныне у кабинета любого врача будет сидеть человек, на фоне которого любые ваши болячки покажутся вам пустяками. Своими корчами и стенаниями он легко «достанет» даже самого безнадёжного больного. Вам значительно полегчает и захочется уйти домой ещё до визита к врачу.

Задорнов: Чрезвычайное происшествие в детском саду № 52. Там воспитанники средней группы захватили воспитательницу и в течение четырех часов глумились над ней. В частности, заставили ее съесть три тарелки манной каши, спеть песенку про ёлочку под аккомпанемент расстроенного пианино, а потом принудили спать днём. Вечером полуживую после измывательств воспитательницу дети согласились отдать только её родителям.