Пётр Челищев - Путешествие по Северу России в 1791 году

Все вообще крестьяне, хотя и довольно имеют сенокосу хорошего, но скота держат понемногу, только для продовольствия своих семейств, а не на продажу; сено ж, вместе с заготовленными нарочно для того дровами, продают в городе Архангельске.

Огородные овощи родятся в приморских деревнях только репа да редька, а в окологородних — капуста и морковь.

Лес растет сосновый, еловый, березовый, осиновый, ольховый, ивовой, а черемхового и рябинника весьма мало. Оный лес употребляется только на дрова и построение хлевов, а на прочие потребы и строения покупают в Архангельске. Во оных лесах водятся звери: медведи, волки, лисицы, зайцы, куницы, белки и горностаи, только не везде, и не много их бьют и ловят на продажу. Ядобныя птицы всегда водятся: глухие и полевые чухари, тетеревы, пеструхи, косачи, куропатки и рябчики; весною налетают лебеди, гуси, утки, журавли и подорожники. Оных птиц как для своего употребления, так и на продажу, стреляют из ружей и ловят сильями и другими ловушками.

Ягоды родятся по лесам: малины, черная и красная смородыня; по борам — земляника, черница, голубица и брусника; по болотам — клюква и морошка.

Во всем Архангельском уезде церквей: каменных — 3, деревянных — 36; при них церковнослужителей: мужеска — 169, женска — 229 душ.

В городе Архангельске сочинители некоторых описаний и Санкт-Петербургской академии корреспонденты: купец Иван Александрович Фомин, мещанин Василий Иванович Крестинин. Он дал мне при своем к княгине Екатерине Романовне Дашковой письме, для отдачи ей в академическую библиотеку древнего об Новгороде летописца с самого его начала книгу, которую я ей по возвращении в Санкт-Петербург отдал 179 года.

В городе Архангельске пробыли с 27-го июля по 21-е число августа.

14-я часть, От города губернского Архангельска Северною рекою Двиною до уездного города Холмогор.

21 VIII

А 21-го числа августа в четверток, в одиннадцать часов по полудни, из города Архангельска с дому вышеозначенного соборнаго священника Михаила Епифанова Шустова, где я стоял квартерою, экипаж мой перевезли на другую сторону реки Двины в Соломбальское Архангельское адмиралтейство, который сложили в данный мне от господина адмирала Ивана Яковлевича Барша, названный «С нами Бог» катер (которого вид на обороте сего листа прилагается), в коем мои люди и ночевали, а я ночевал в адмиральском доме.

22-го числа в пятницу, отслушавши в Соломбальском Петро-Павловском соборе литургию и в господина адмирала Ивана Яковлевича отобедавши, вместе ж с капитан-лейтенантом Сергеем Николаевичем Синявиным и для препровождения меня водяным на том катере путем до Санкт-Петербурга данным от него ж адмирала Ивана Яковлевича господина Барша матросом Васильем Ивановым Трифоновым, севши в катер, от Адмиральской или Соломбальской пристани (до которой провожал нас Иван Яковлевич со многими морского флота офицерами) отвалили в 5 часов по полудни.

По выезде нашем на средину реки Двины против воды и небольшого противнаго ветра греблею, господин адмирал сделал нашему катеру из стоящих на пристани пред его домом пушек семь выстрелов, на что и мы из катера отвечали тем же; потом адмиральская, во всем параде шлюбка с музыкантами, обогнавши наш катер три раза, поворотила назад; а мы, переехав реку против собора, пристали к городу Архангельску и, для отслужения храмам молебнов, ходили в соборную и Архангельскую церкви. Между ж тем временем господин адмирал Иван Яковлевич Барш для провожания нас вместо себя, за своею болезнею, прислал к нам в своей парадной шлюпке флотских офицеров, с которыми и пробыли мы в катере возле берегу на одном месте до первого часа по полуночи. Потом, распрощавшись с ними, при большом противном ветре и дождевой погоде, поехали греблею; но как ветр не утихал, а еще час от часу больше усиливался, то не в силах будучи против больших от ветру волн и противнаго ж стремления воды ехать греблею вперед, а уносило опять назад, принуждены были, заахавши за Архангельский монастырь, стать на якорь.

23-го числа в субботу ветр не переменялся и не утихал, почему и стояли на одном месте, не выезжая на берег. После обеда, услышавши вечерний звон, выехавши на берег, ходил я в Архангельский монастырь к вечерне, где также слушал и всенощную. А как всенощная отошла поздно вечером, то за темнотою ночи и за грязною весьма от дождя к катеру дорогою, остался по приглашению тамошнего игумна Филарета ночевать в монастыре, в его кельях.

24-го числа в воскресенье, в день моих имянин, отслушавши литургию и молебен, пошли из Архангельского монастыря, прямо из церкви на свой катер, куда, по моему зву, для обеда пришли оного монастыря игумен Филарет и в том же монастыре живущий игумен же, семинарии префект и богословии учитель Никон и соборный священник Михаил Епифанов Шустов; отобедавши ж, при ясном небе и небольшом противном ветре поехали с ними бичевою во втором часу по полудни.

На реке Двине, на правом по течению ее берегу, в пяти от города Архангельска верстах, имеется Архангелогородского купца Семена Крылова, заведенная в 1732 году, по дозволению коммерц-коллегии, оного Семена Крылова дедом Никитою Крыловым, корабельная о шести доках, называемая Быковская, верфь; на ней прежде каждый год для продажи иностранным и российским купцам строивалось по шести купеческих кораблей; а в нынешние годы каждый год строится от одного до трех мореходных судов; а когда Соломбальскому адмиралтейству потребно нужное строение военных для морского флота судов, так строют на ней военные корабли и прочего названия большие суда, без заплаты за то денег.

Проехавши по реке Двине бичевою от города Архангельска семь верст, для выпуску из катера на берег помянутых духовных персон, против деревни Воровиной стали на якорь и простояли с час. Потом при тихой неветреной погоде поехали греблею и бичевою.

Против сей Воровиной деревни экономической виден был на другой стороне, по течению реки на левом, а по нашей от города Архангельска езде на правом берегу, погост Лись-остров (так, называется по немалому Двинскому острову, на котором он стоит); в нем деревянная церковь Воскресению Христову и великомученицы Параскевы.

Отъехавши от деревни Воровиной вечером семь верст, против деревни Белой Горы для ужины стали на якорь. Выехавши из катера на берег, в доме оной деревни крестьянина Егора Алексеева напившись чаю и взявши знающаго в реке фарватер лоцмана Мину Егорова, при небольшом противном ветре греблею; но отъехавши от деревни Белой Горы две версты, против стоящей по нашей езде на левом же берегу казенного ж ведомства Устье-Именской (так называющейся по впадающей в Двину речки Именки) деревни, за сильным противным с дождем ветром и за темнотою ночи, стали на якорь.