Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов
«Поистине ты не раскаешься в своем приходе ко мне…»
…Дальнейшая судьба Шамиля хорошо известна в истории до подробностей. Получив благословение российского государя, он был отправлен в почетную ссылку в город Калугу, куда с ним прибыло 22 человека из числа родных и слуг. Его семья получала достойное содержание из казны – 30 тысяч рублей ежегодно. Дом местного помещика Сухотина (13 комнат и сад) власти взяли в аренду за 900 рублей в год. Были созданы условия для верующих: во дворе дома, где проживала семья Шамиля, построили небольшую мечеть.
26 августа 1866 года Шамиль и его сыновья Кази-Магомед и Шафи-Магомед в зале калужского дворянского собрания в присутствии собравшихся здесь калужан разного чина и звания приняли присягу на верность государю России. В «Хронике Мухаммеда-Тахира» говорится, с какими словами Шамиль обратился в тот день к окружающим:
«Я стар, трудами своими не могу доказать государю и России той истинной преданности, которую чувствую до глубины души моей, но мне остается еще одно счастье: молить Бога, да продлит он жизнь возлюбленного монарха на многие лета, а детей моих научит, чтобы они всеми силами души и тела старались принести новому моему отечеству пользу, которой оно ожидает от верных и преданных сынов своих».
В том же 1866 году Шамиль присутствовал на свадьбе наследника-цесаревича Александра Александровича (будущего императора Александра III) в Санкт-Петербурге. Бывший имам даже произнес тогда речь на арабском языке, которая заканчивалась словами:
«Да будет известно всем и каждому, что старый Шамиль на склоне лет своих жалеет о том, что он не может родиться еще раз, дабы посвятить свою жизнь на служение белому царю, благодеяниями которого он теперь пользуется!»
Когда Шамиль в 1870 году пожелал отправиться для паломничества (совершение хаджа) в далекую Мекку и Медину в Аравии, святые города для мусульман, то получил разрешение на выезд из России. 4 февраля он скончался в Медине (Саудовская Аравия) и был похоронен на местном кладбище Аль-Бакия…
…Гунибское дело поставило последнюю точку в войне на земле Дагестана и Чечни. Потери сторон при штурме Гуниба в разных источниках разночтимы. По официальным данным, потери кавказских войск составили: убитыми – 19 нижних чинов и 2 дагестанских милиционера, ранеными – 7 офицеров, 114 нижних чинов и 7 дагестанских милиционеров, контуженными – 2 офицера и 19 нижних чинов. Всего – 170 человек
По другим данным, русские войска потеряли в ходе штурма убитыми 9 офицеров и 171 нижний чин. В более поздних источниках называются и другие цифры, порой явно завышенные и совершенно нереальные.
Потери защитников Гуниба оцениваются в 360 убитыми, 40–50 человек сдались в плен вместе с Шамилем фактически в ходе боя. Из 30 русских мюридов (дезертиров) 8 человек удалось взять в плен.
По случаю победы на следующий день, 26 августа, на Кегерских высотах были проведены благодарственный молебен и смотр войск, участвовавших в операции. Смотр войск принимал главнокомандующий Кавказской армией генерал от инфантерии князь А.И. Барятинский.
Сдача имама Шамиля с последними его воинами фактически означала окончание войны на восточном крыле Северного Кавказа, хотя мятежи там после вспыхивали не раз и по самым разным причинам. Военные действия на его западном крыле, в Черкесии, тоже близились к завершению. Кавказская война во всей своей силе там прекратилась в следующем, 1860 году, хотя официально считается ее полным окончанием день 21 мая 1864 года, когда в горном селении Кбаадэ близ современного Адлера состоялся символический благодарственный молебен.
Полководцем, который завершил Кавказскую войну ее последним актом, стал генерал-фельдмаршал великий князь Михаил Николаевич Романов, который заменит князя А.И. Барятинского в Тифлисе на посту царского наместника. Император Александр II оценит действительные заслуги своего младшего брата Военным орденом Святого Георгия Победоносца полководческой 2-й степени.
Высочайший рескрипт о награждении кавказского наместника, главнокомандующего Кавказской армией, генерал-фельдмаршала великого князя Михаила Романова от 15 июня 1864 года был предельно краток:
«За покорение Западного Кавказа».
…Князь-полководец Александр Иванович Барятинский из Рюриковичей с триумфом и с нескрываемым чувством исполненного долга перед престолом и Отечеством возвратился из Горного Дагестана в столицу наместничества, в Тифлис. По кавказским войскам был объявлен вошедший в историю лаконичный приказ главнокомандующего по армии за № 288 от 26 августа:
«Гуниб взят. Шамиль в плену. Поздравляю Кавказскую армию».
26 августа через Симферопольскую телеграфную станцию в Санкт-Петербург на высочайшее имя императора Александра II была послана не менее краткая телеграмма:
«Гуниб взят. Шамиль в плену и отправлен в Петербург».
За завершение войны в восточной части Кавказа (но не всей войны, как порой пишут) полководец генерал от инфантерии князь Александр Иванович Барятинский жалуется высшей и первой орденской наградой Российской империи – орденом Святого апостола Андрея Первозванного, учрежденного Петром Великим.
Вскоре он удостоился почетного звания шефа родного ему Кабардинского полка кавказских стрелков и производства в российские генерал-фельдмаршалы. Так Барятинский стал обладателем драгоценного фельдмаршальского жезла и, думается, желанного высшего чина в русской армии. Им в отечественной истории, что хорошо известно, не раз награждались царедворцы и за меньшие заслуги на войне.
Эта последняя из трех почти сразу пожалованных высочайших наград А.И. Барятинскому от благодарного императора Александра II была встречена кавказскими войсками с большим ликованием. Считалось, по выражению современников, что барятинский фельд-маршальский жезл есть царская «награда всему Кавказу».
Особо отличившиеся при штурме 1-й батальон Апшеронского пехотного полка получил Георгиевское знамя с надписью: «За отличие при взятии Гуниба 25 августа 1859 года», а 3-й и 4-й батальоны Ширванского пехотного полка – Георгиевские знамена с надписью: «За штурм Гуниб-Дага 25 августа 1859 года».
Кавалерами Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени за штурм Гуниба стали два военачальника кавказских войск, о чем состоялся Высочайший указ 8 сентября 1859 года:
Кесслер Эдуард Федорович, генерал-лейтенант, начальник инженеров Кавказского корпуса:
«При занятии 25 августа аула Гуниба командовал войсками, блокировавшими аул, бывший последним убежищем Шамиля. Благоразумными распоряжениями аул Гуниб был взят блистательно нашими войсками со всеми защитниками и находившимися в нем орудиями».
Тархан-Моуравов Иосиф Давыдович, генерал-майор, начальник войск Южного Дагестана, то есть его высокогорной части:
«При занятии 25 августа аула Гуниба, командуя войсками на северной стороне Гуниб-Дага, овладел едва доступною и сильно защищаемую позицию на вершине горы и совершил блистательную и смелую атаку; затем, рассеяв сторожившие на этом пространстве скопища
