Нонна Голикова - Любовь Орлова

«Дорогой Гришенька!

Поздравляю с окончанием!

Напишите записочку, как будет дальше сегодня.

Обнимаю.

Волнуюсь.

Ваша Л.».

Нет даты, не ясно, окончание чего имеется в виду. Ясно только, что несовпадение их дел, времени и места пребывания не мешали совершенному совпадению этих двух людей. В любой разлуке они не разлучались.

«Гришенька, дорогой и любимый! Встречали Вас ночью, но неудачно! Когда приедете, звоните.

Целую, жду.

Ваша Любочка».

И ещё две записки, уже не такого задыхающегося ритма, уже, вероятно, в более поздние годы:

«Дорогой мой Гришенька!

Спасибо за письмо — оно чудесное!

Желаю Вам большого успеха в съёмках. Не уставайте — отдыхайте, берегите себя!

Целую

люблю

обожаю

целую

спокойной ночи!

Ваша Любочка.

25.8.65 г.

Если будет холодно, зелёная куртка у меня в шкафу».

Скорее всего, Любовь Петровна в то время была либо в больнице, либо в санатории. А вот и ещё одно послание:

«Дорогой Гришенька!

Вам необходимо лечь в больницу. Первые десять дней Вы развалитесь на куски, но потом постепенно куски начнут собираться и Вы будете совсем другим человеком! Сужу это по себе!

Вам необходимо отдохнуть. Прошу Вас решить, когда это можно сделать, чем скорее, тем лучше. Вы устали. И дальше так нельзя, Вы знаете, что я умею предвидеть и любить Вас и охранять.

Будьте послушным, бросьте всё и делайте, как я говорю!

Целую

Обожаю

Люблю.

Ваша Любочка.

Кунцево, 16.XI–67 г.».

А сбоку приписка: «Спасибо за записочку и духи!»

Они прожили к этому моменту вместе уже 34 года! Но свежесть и глубина чувства не оставляют их и не тускнеют. Мне хочется подчеркнуть и то обстоятельство, что это первая в истории публикация этих маленьких посланий. А вот и его записка — одна из тех, что так бережно хранила она:

«Москва

Апрель, 1966 г.

Добрый вечер, моё Солнышко Любочка!

Уезжая в Киев, целую, приветствую, обожаю и люблю Вас!

Желаю не переутомляться!!!

Приеду утром 21-го и в три часа готов слушать пьесу…

Спокойной Вам ночи, самая дорогая и любимая!

Ваш Григ».

И — красным карандашом изображение сердца с тремя штрихами пламени. Это пылающее любовью сердце стало символом их жизни, символом их творчества. И снова вспоминаются горе-критики и горе-биографы, которые совершенно безапелляционно утверждают: «Орлова была женщиной, которая могла позволить себе буквально всё, кроме, наверное, простого женского счастья» (??!!). Это — всё тот же пресловутый «МК бульвар».

Гастроли по-прежнему составляли значительную часть её жизни. Пресса каждого города не обходила вниманием появление знаменитой Орловой. Статья в «Красноярском комсомольце» — одна из многих и даёт представление о нескончаемом ряде подобных встреч и эпизодов, столь типичных для её гастрольной жизни: «Сначала вы (в который уже раз!) посмотрели фильмы “Весёлые ребята” и “Волга-Волга”. Фильмы, которые у нас знают и любят все зрители, независимо от возраста. И вот зажигается свет, и выходит Анюта, ну, может быть, не та самая Анюта — сколько времени прошло, но всё та же молодая улыбка, и лёгкость та же. Ей несут цветы, много цветов, она принимает их, благодарит, и тут уж я не знаю, что говорить, потому что зал грохочет аплодисментами, Ну, конечно же, Любовь Орлова! Ей шлют записку: “Спойте что-нибудь, станцуйте!” — так она подвижна и легка!

Нет необходимости говорить о чувствах красноярских зрителей на встрече с Любовью Орловой, о том, как принимали у нас эту замечательную артистку, — это понятно без слов.

В перерыве двери артистической постоянно открывались: “Любовь Петровна, дайте же взглянуть, какая вы…”

А она устала после долгого полёта и всё-таки приветливо улыбается и отвечает на вопросы…»

Это газета 1965 года. Ей 63.

Утрата сестры была невосполнимой. У Любови Петровны было так мало близких. В начале 1960-х годов она познакомилась с директором 2-й Московской меховой фабрики Людмилой Павловной Козловой. Первая встреча была чисто деловой: актрисе необходимо было сшить меховое пальто из каракульчи. Но безошибочная интуиция подсказала Любови Петровне, что дальнейшее знакомство с этой женщиной ей просто необходимо. И что было ей совсем не свойственно, при первой же встрече она пригласила очень смутившуюся Людмилу Павловну домой. Эти отношения из знакомства быстро превратились в тесную дружбу, даже в некое родство. Подружилась Людмила Павловна и с нашей семьёй, дожила она до 91 года, умерла в 2013-м.

Людмила Павловна частенько заходила в гости на Немировича-Данченко, потом на Бронную — Орлова и Александров переехали туда в начале 1960-х, — приезжала во Внуково. Она тоже запомнила Григория Васильевича как прекрасного рассказчика. Особенно ей запомнился рассказ Александрова о его встречах с Вертинским вскоре после его возвращения в Россию. Знаменитый певец, ещё не всё разглядев, был счастлив встрече с родиной и благодарен Сталину за то, что тот дал согласие на его приезд в СССР. Певец и поэт был настроен восторженно и, побывав на параде на Красной площади, даже посвятил вождю четверостишие:

Он стоял, как серебристый тополь,Принимая военный парад.Сколько стоил ему Севастополь!Сколько стоил ему Сталинград!

Беседы втроём — Любочка, Григорий Васильевич и Людмила Павловна — затягивались порой за полночь, и иногда гостья оставалась ночевать. Однажды домработница пришла рано утром, увидела в кабинете незнакомую женщину и с криком «я не туда попала!» выскочила из квартиры. Разумеется, недоразумение быстро прояснилось…

Время. Оно шло, отнимая силы, отнимая жизнь. Жизнь для неё была прежде всего — на сцене и на экране. Она должна быть в форме и для него, для их любви. А быть в форме — значит работать. А она последнюю новую роль сделала уже давно. В кино она не стала бы работать ни с кем, кроме Гриши, но ещё неизвестно, когда он начнёт новую работу для неё. Значит — сцена. В театре же действовала труппа уникальная по количеству звёзд, и ситуация складывалась так, что звёзды эти зачастую соперничали, заслоняя друг другу дорогу на сцену. Театр — как жизнь, в нём так много решает господин случай. И судьба вдруг дала актрисе ещё один шанс, потому что в театре будни совсем на будни не похожи и постоянно сотрясаются то одним, то другим случаем. И такой счастливый для Орловой случай произошёл. Фаина Раневская в очередной раз вошла в конфликт со всеми и каждым и отказалась от роли миссис Сэвидж. Она объясняла свой отказ и возрастом, и усталостью, и нездоровьем, но с ней никогда нельзя было быть в чём-либо уверенным, и дирекция с ног сбилась, выбирая кандидатуру на роль и тщетно пытаясь понять, на самом ли деле актриса уже не хочет и не может играть или это её очередной трюк в неизвестно каких целях.