РОБЕРТ ШТИЛЬМАРК - ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника. Части третья, четвертая

Глядя на все это, командования возымело благое намерение оснастить лыжами и наши войска. Решили создать особый лыжный батальон для операций в финской тылу.

Стали отбирать лучших лыжников. Их оказалось очень мало. Провели испытания среди всего офицерского состава дивизии. Результаты двух лыжных гонок, на 10 и на 20 километров, проведенных в красивой холмистой местности близ деревни Юкки, в расположении 16-го Армейского стрелкового запасного полка, далеко отставали от великих спортивных рекордов. Среди пятерки победителей обеих гонок оказался и... старший лейтенант Рональд Вальдек. Более-менее сносных лыжников среди солдат подобралось сотни полторы. Чтобы укомплектовать целый батальон, требовалось обучить и натренировать еще не менее трехсот человек, — тогда Особый лыжный примерно сравнялся бы с реальным списочным составом наших стрелковых батальонов переднего края и даже несколько превзошел бы их по численности, ибо иные роты после больших боев в районе Белоострова растаяли до четверти своего штата.

В состав резервных лыжных инструкторов зачислили и Рональда. И все чаще вызывали его руководить лыжной и стрелковой подготовкой учебных групп для будущего Особого батальона.

А единственным практическим результатом приказа о его понижении явилось уменьшение на треть денежного оклада. Вместо 900 рублей он стал получать 600, но попросил Александровича об одном: не уменьшать аттестата семье. Он в свое время распорядился отчислять Кате две трети жалования, вполне обходясь скромным остатком, но теперь этот остаток равнялся нулю. Пришлось кое в чем ограничивать себя на спартанский лад и рассчитывать только на казенный паек.

Продолжалось это положение месяца два, а затем, по невидимому манию чьей-то благосклонной руки ему вдруг стали вновь выплачивать его полное прежнее месячное жалование «в соответствии с фактически исполняемыми обязанностями». И он вновь обрел возможность покупать более избранное курево и брать в столовой какие-то дополнительные компоты и соки, а то и «коммерческие» блюда, изредка случавшиеся за офицерским табльдотом...

Рональд по-прежнему уделял наибольшее внимание полковой разведке, ибо фактически объединял функции обоих ПНШ — первого и второго, то есть по оперативной и по разведывательной части. Подобрал в разведроте толковых, внимательных наблюдателей и сам старался как можно чаще присматриваться ко всему, что происходит «в том стане».

И стал замечать там признаки некоторого благодушия и даже приподнятости, ибо дело шло к дню 24 декабря, сочельнику, Хайлиг Абенд — самому святому, самому заветному вечеру в году для всякой лютеранской души.

Наблюдатели-разведчики сообщали, что почти к самому переднему краю с тылу подъезжают грузовики-фургоны с почтовыми посылками, разметаются от снега дорожки в прифронтовом поселке Райаоки, а в одном из тамошних каменных домиков ведутся какие-то предпраздничные приготовления. Рональд решил, что там, вероятно, будет происходить рождественское богослужение. Он стал пристальнее присматриваться к этому кирпичному домику с мезонином, где еще с осени приметил электросвет из окон. Свет был белый, тускловатый, похоже, что в домике шел внутренний ремонт. Потом в этих небольших оконцах появились мягкие приглушенные отсветы малинового оттенка, пока их не завесили не очень плотными, чуть прозрачными шторами. В стереотрубу эти зашторенные окна казались слабыми просветами среди сосен и остроконечных крыш.

Затем наблюдатели установили, что близ этого дома, на его маленьком, заснеженном садовом участке нередко мелькают женские фигуры, иногда рядом с мужскими. И по прошествии еще трех суток полковая разведка пришла к выводу, что дом с мезонином в поселке Райаоки не что иное, как только что открытый офицерский публичный дом...

Около 18 декабря Рональду довелось выполнить одно особо секретное поручение капитана Шнурова, начальника дивизионной разведки. ПНШ-1 Рональду Вальдеку приказали переправить в тыл противника через наши и финские инженерные препятствия и минные поля советского агентурного лыжника-разведчика. Условия: его никто в полку не должен видеть, вопросов задавать ему нельзя, на оперативную карту этого маршрута не наносить, операция строго тайная. Возвращение разведчика на советскую территорию должно произойти примерно через неделю, в расположение другой части, очевидно, Второго полка, и посему этот вопрос Рональда Валь дека интересовать и беспокоить не должен!

В установленном месте, в полукилометре от Каменки, ПНШ-1 заметил среди сосенок на опушке невысокую фигуру человека в шапке и полушубке. Подошел, развернулся на лыжах, произнес пароль, услышал в ответ отзыв, произнесенный мягким женским голосом. Увидел серые глаза в темных ресницах, чуть выступающие скулки очень миловидного девичьего лица. К сосновому стволу были прислонены новенькие, будто прямо из Стокгольмского магазина лыжи со шведской пестрой этикеткой. Рональд был встречен очень дружелюбной улыбкой, в которой не ощущалось никакой конспирации и тайны! Он поклонился, жестом предложил спутнице тоже становиться на лыжи и даже помог затянуть крепления поверх меховых финских сапожек...

Путь предстоял им немалый, километров, по его подсчету, 18, причем накануне, по приказу Рональда, два сапера-разведчика проверили и расчистили среди лесной чащи проход через противотанковые и противопехотные минные поля, а далее разминировали узкий ход через финское поле. Этот путь начинался от стенки противотанкового рва, по которому надо было предварительно пробраться чуть не ползком, наискосок, пройдя метров полтораста по его дну, уже без лыж, держа их на весу.

Миновав чужое минное поле по узкому ходу-лазу, надлежало, согласно указаниям Шнурова, обойти финские надолбы, преодолеть ползком проволочные заграждения, принять у разведчицы ее русскую верхнюю одежду и проследить, благополучно ли она, уже в финском обличии, доберется до открытой чужой территории.

Весь этот сложный путь был проделан в молчании и окончился для Рональда маленькой неожиданностью, очень ему запомнившейся.

Потный и взволнованный, он запихивал в рюкзак ненужное более разведчице обмундирование — полушубок, шапку, какие-то мелочи... Почти в полной темноте, под хмурым, холодным небом, уже с рюкзаком на спине, он подошел к стройной тоненькой фигурке, напутствовать маленькую героиню последним рукопожатием. А та вдруг охватила свободной рукой его шею и крепко, долго поцеловала в губы, вырвала руку из его горячих ладоней, стала на свои шведские лыжи, легко заскользила по чуть обледенелой чужой лыжне, вероятно, ей знакомой... Рональд протащил свой рюкзак под проволокой, перебрался сперва в нейтральную, потом на родную территорию и вернулся в свой штаб заполночь.