Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер
В тот период Лорен Дэй решила распустить труппу Wilshire Players – карьера актрисы шла в гору, и она больше не могла посвящать время еженедельным репетициям. Хотя Рэю доставляло удовольствие участие в труппе, успешная публикация нескольких рассказов остудила его актерский пыл, так что прекращение деятельности Wilshire Players не стало для него ударом.
15 февраля 1942 года Рэю пришлось лицом к лицу столкнуться со своим страхом перед войной: он прошел регистрацию в призывной комиссии. Дожидаясь вызова на медицинское освидетельствование, Рэй неукоснительно придерживался выработанного графика: «Утром понедельника я писал черновик нового рассказа. Во вторник – второй черновик, в среду третий, в четверг четвертый, в пятницу пятый, а в субботу отправлял шестой и последний черновик в Нью-Йорк».
Вскоре после регистрации Рэя в призывной комиссии его отцу предложили работу линейного монтера в бюро энергоснабжения и освещения в Венеции, пригороде Лос-Анджелеса. К должности полагалось жилье по адресу Южная Венеция, 670, за тридцать долларов в месяц. На протяжении Великой депрессии Лео Брэдбери не раз приходилось сидеть без работы, а с 1934 по 1937 год семью порой содержал один Скип, служивший тогда в Гражданском корпусе охраны природных ресурсов. Поэтому Лео охотно согласился на работу, и семейство Брэдбери переехало в маленькое пригородное поселение на побережье. Рэй продолжал торговать газетой Los Angeles Herald Express, и теперь ему приходилось ради этого каждый день ездить через весь город на трамвае. Писательских заработков пока не хватало, чтобы бросить работу.
Калифорнийская Венеция в 1942 году переживала упадок. В прошлом блестящий курортный пригород был построен по образу и подобию настоящей итальянской Венеции – с каналами, которые теперь заполняла стоячая болотная вода и мусор. Угасал и местный парк аттракционов с тремя американскими горками, танцевальным залом и аркадами.
Семейству Брэдбери досталось бунгало в ремесленном стиле 1923 года постройки. В белом домике площадью около семидесяти квадратных метров было две спальни, маленькая кухня с окном на двор и дорогу и маленькая ванная. Скип и Рэй вновь делили спальню, но теперь у них был не раскладной диван, а настоящая кровать. По соседству с бунгало располагалась гудящая кирпичная электростанция. Именно она в 1948 году вдохновила Рэя на рассказ «Электростанция» (Powerhouse), вошедший затем в сборник «Золотые яблоки Солнца». Недалеко от бунгало находился одноместный гараж с рабочим закутком, который Рэй назначил своим кабинетом – поставил там небольшой стол для пишущей машинки и продолжал каждую неделю производить по новому рассказу. Этого продуктивного рабочего режима он будет придерживаться практически всю жизнь.
Как-то раз Рэй зашел в гости к своему другу Гранту Бичу, который жил вместе с матерью в небольшом домике на углу улиц Темпл и Фигероа в центре Лос-Анджелеса. Отец Гранта недавно скончался, а у него самого диагностировали проблемы с сердцем (как позднее выяснилось, ошибочно), поэтому настроения в доме царили похоронные. Семья с трудом справлялась без отца, а обнаружившиеся проблемы со здоровьем еще больше омрачали и без того невеселое настроение Гранта и его матери. Поразмыслив, Рэй придумал, как их развеселить. «Я вытащу вас из дома!» – объявил он и записал всех троих, включая себя, на вечерние курсы керамики в местной средней школе. Рэй был убежден, что гончарное искусство лечит многие печали: «Полезно окунуть руки в глину, чтобы вырваться из круговерти навязчивых мыслей».
У Гранта Бича вскоре обнаружился талант гончара. «В его руках таилось мастерство, о котором он и не подозревал», – вспоминал Рэй. Всерьез заинтересовавшись керамикой, Грант попросил друга помочь ему переоборудовать гараж в гончарную мастерскую. Рэй согласился и стал по несколько раз в неделю вечерами навещать Гранта, чтобы помочь тому воплотить свою мечту. Матери Гранта принадлежал большой многоквартирный дом по соседству, который она сдавала в аренду. Его населяли главным образом испаноязычные обитатели, послужившие вдохновением для многих будущих рассказов Рэя, в частности «En La Noche», «Я никогда вас не увижу» и «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого» (The Wonderful Ice Cream Suit), а героиня романа «Смерть – дело одинокое» (Death Is a Lonely Business) Фанни Флориана, тучная оперная певица, не покидающая своей квартиры, списана с одной из реальных жительниц дома.
В гости к Гранту Рэй брал с собой портативную пишущую машинку и днем часто сидел с ней во дворе, где мистер Бич за несколько лет до своей кончины любовно обустроил японский садик. Именно одним из таких солнечных дней Рэй написал первый, по собственной оценке, по-настоящему хороший рассказ. Сначала он напечатал на пустом листе бумаги одно слово: «Озеро». Рэй часто записывал случайные слова, пришедшие в голову, и затем следовал их подсказкам. Вскоре он уже вовсю стучал по клавишам, и два часа спустя текст был готов. Как любил говорить Рэй, слезы капали у него с кончика носа, а волосы на затылке стояли дыбом. Он сознавал, что сотворил нечто новое – вещь, не являющуюся ни имитацией, ни подражанием. «Я понял, что впервые за десять лет наконец написал по-настоящему хороший рассказ. И не просто хороший, а своего рода гибрид на грани новизны. Не традиционную историю о привидениях, а сюжет о любви, времени, воспоминаниях и утопленниках», – объяснял Рэй.
Наконец-то он обрел собственный голос! «Озеро» (The Lake) никак нельзя назвать обычным «жутким рассказом»: Рэй обратился к детским воспоминаниям об Уокигане и нечаянно открыл для себя жанр автобиографического фэнтези, сочинив лирическую, сентиментальную и в то же время жутковатую историю о двенадцатилетнем мальчике, чья златокудрая подруга утонула в озере Мичиган. Тело так и не нашли. Много лет спустя, в конце лета, повзрослевший герой, приехав в город, отправляется на берег озера, и история обретает завершение: тело погибшей девочки возвращается из глубин.
Темы, поднятые в этом рассказе, со временем станут классическими мотивами творчества Брэдбери: ностальгия, одиночество, утраченная любовь и смерть. Лирическое настроение, характерное для «Озера», будет неоднократно звучать эхом в других его произведениях.
«Шел сентябрь – последние его деньки, когда хочется грустить без причины. На бесконечном пустынном пляже было человек шесть, не больше. Загрустив под печальный свист ветра, дети бросили мяч, сели на песок и услышали, как по бесконечному берегу надвигается осень.
Окна ларьков с хот-догами забили тонкими золотистыми досками, заглушившими, словно крышка
