Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты - Рональд Фредерик Делдерфилд
В марте 1808 года, настояв на еще одном примирении между мужем и женой, Наполеон предложил Луи трон Испании, отмечая, что климат Голландии, по всей видимости, не подходит ему и что Голландия едва ли когда-нибудь встанет из руин. Луи, к чести для него, отказался от такого предложения. Ему было более чем достаточно своего прозрачного суверенитета, и он не одобрял циничного фарса, подготовленного его братом, чтобы создать еще один пустой трон. Наполеон не оказывал на него давления. Но позднее ему пришлось заметить: «Добродетели Луи доставили мне больше неприятностей, чем недостатки Люсьена». В итоге курьеры направились к Жозефу в солнечный Неаполь, и Жозеф, менее педантичный, чем его брат, принял такое предложение. Поступив таким образом, он привлек к себе большее внимание публики, чем этого заслуживал человек с его характером.
Глава 8
Никто не говорил вашему величеству реальную правду. Остается фактом, что ни один испанец не находится на моей стороне.
Из письма Жозефа к Наполеону, 1808 год
Поздней осенью 1808 года трон Испании был захвачен с помощью хитроумного трюка или серии трюков, завершившихся блефом, почти беспрецедентным в истории силовой политики в Европе.
Отношения с Испанией со времени захвата власти Наполеоном в 1799 году постепенно становились все более сложными. В последующие восемь лет она была невольной союзницей Франции в нескончаемой войне с Англией. Почти все ее суда и по меньшей мере тысяча испанских моряков были потеряны при Трафальгаре, и она вносила, или должна была вносить, три с половиной миллиона фунтов стерлингов ежегодно для оплаты войны против Португалии, последнего побережья Европы, оставшегося открытым для английской торговли.
Внутреннее состояние Испании делало, однако, любой союз с Францией тяжелым бременем для нее, и по мере того как шли годы и сменялись правительства, финансы страны приходили во все больший беспорядок. Поэтому небольшой запас терпения Наполеона истощился, и он принялся за разрешение задачи по превращению еще одного государства в своего сателлита. На сей раз он проделал это с цинизмом, который изумил его врагов и приверженцев.
В 1808 году Испания номинально управлялась мягким, беспомощным Карлом IV и его нелепой женой, Марией Луизой, чья уродливость наряду с уникальной чувственной ухмылкой была запечатлена Гойей. Их предполагаемый наследник Фердинанд, принц Астурии, был молодым человеком с плохой репутацией. В то время он боролся с реальным правителем страны, тщеславным и тупым бывшим охранником, который получил доступ в коридоры власти через кровать королевы и был известен в качестве «князя мира». Его настоящее имя было Мануэль Годой. Являясь признанным любовником отталкивающей Марии Луизы, он тем не менее чувствовал себя спокойно в отношении привязанности и доверия ее мужа.
Вражда между Фердинандом, его родителями и Годоем, тлевшая длительное время, пока что выливалась в кампании клеветы и взаимного поношения. Ходили слухи, что король не решался есть ничего из того, что проходило через руки сторонников его сына на королевской кухне. Но в этой борьбе не было никаких вспышек насилия вплоть до того момента, когда французские колонны стали продвигаться к Мадриду. Пока что между странами не существовало никакого состояния войны, но неторопливый подход армии Мюрата, осуществлявшего, как предполагалось, дружественный визит в Испанию на своем пути в Португалию, довел нервы мадридской толпы до точки кипения. И когда Фердинанд был взят под стражу якобы за попытку отравить своих мать и отца, столица взорвалась и жаждавшие крови толпы двинулись ко дворцу «князя мира». При одной мысли, что теперь в Испании может случиться то, что не так давно произошло в Париже, перепуганные король и королева объявили о своем намерении покинуть страну и переехать в ее заморские колониальные владения. Но еще до того как было принято какое-либо окончательное решение, толпа освободила Фердинанда и отправилась на поиски Годоя, обещая повесить его на ближайшем дереве.
Любовник королевы нашел себе убежище на чердаке, где он закатался в какой-то ковер и лежал, спрятавшись там, в течение тридцати шести часов, в то время как сторонники Фердинанда, так и не обнаружив Годоя, растаскивали его собственность. Наконец, выгнанный из своего укрытия голодом и жаждой, Годой был схвачен и жестоко избит на своем пути в столицу. Жизнь его была спасена прибытием авангарда Мюрата и решением короля об отречении от престола в пользу своего сына. Мюрат имел строгие инструкции предотвратить пролитие королевской крови и убедил соперничающие группировки изложить свои притязания перед всемогущим и вроде бы беспристрастным императором Франции. Фердинанд оказался первым из согласившихся быть одураченным этим приемом, и он поспешил к Наполеону в Байонну, городок вблизи франко-испанской границы. Между тем французские солдаты препроводили Годоя к границе, и там к нему присоединилась разгневанная королевская чета, также стремившаяся изложить свое дело. Наполеон пил вино и обедал со всеми ними, а затем произнес свое соломоново решение. Он не мог, дескать, признать отречение, выбитое у Карла угрозами и насилием, но ему очевидно, что король, при поддержке Годоя или без нее, не в состоянии навести порядок в стране и вести войну с Англией с той решимостью, которая для этого требовалась. Поэтому интересы всех, включая и неуправляемый испанский народ, заключались в том, чтобы королевская власть перешла к человеку, пользующемуся доверием и поддержкой Франции. И кто мог бы более подходить для этого, чем Жозеф, его собственный дорогой брат, который навел порядок в Неаполе после Бурбонов? Карл и его королева, предпочитавшие такое решение возможности увидеть на троне своего порочного сына, не выдвигали никаких возражений, когда им было гарантировано щедрое ежегодное жалованье и дом во Франции, а нервы Годоя были настолько измотаны его недавним «приключением», что он также