Между жизнью и честью. Книга I - Нина Федоровна Войтенок

1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?

Берия строжайше предупредил меня, что об этом поручении советского правительства я нигде никому и никогда не должен говорить, иначе я и моя семья будут уничтожены…»

Болгарский посол, как говорилось в записке, ничего конкретного не сказал. Берия, получив доклад о результатах беседы, уехал в ЦК и больше к этой истории не возвращался.

Место нахождения данного документа (записки) — Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 171. Д. 465. Кроме того, записка Судоплатова приводится в электронном сборнике документов фонда «История Отечества», в совет которого входят три академика, а председателем согласно Указу президента является директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин.

Невольно вкрадывается мысль о том, что шёл 1953 год, связанный со смертью вождя Сталина. Очевидная борьба за власть. Судоплатов многое мог написать, чтобы спасти свою жизнь. Написать, возможно, то, что от него требовали. Как и то, что «Ржевская мясорубка» была отвлекающим манёвром в ходе Сталинградской битвы. Видимо, Жукову надо было оправдать свою неграмотность, жестокость, с которой он уничтожал солдат и неугодных командиров. Например, генерал-лейтенанта Ефремова, которого назначил командующим 33 армией Сталин, вычеркнув в приказе Жукова генерала Герасименко.

Пока не будут преданы гласности абсолютно все документы о военных планах и распоряжениях высшего командования советских войск перед началом Великой Отечественной войны (которые не уничтожил Жуков вместе с Хрущёвым или не совершил подмену), будут возникать разные гипотезы того, что случилось летом и осенью 1941 года.

Особенно способствуют недоумению реальные, рассекреченные ещё в начале 1990-х годов, данные о численности советских войск перед германским вторжением. Эти цифры, в сопоставлении со сведениями о численности противостоявших им немецких войск, повергают в шок. Как же так получилось, что превосходя противника по количеству боевой техники в несколько раз (причём по количеству равноценной новейшей техники — по меньшей мере не уступая ему!), советские войска подверглись ужасному разгрому?!

Впору, действительно, заподозрить не просто вопиющую некомпетентность, но и предательство на самом высоком уровне. Ну, а поскольку армию в тот период возглавляли два вышеназванных лица — Тимошенко и Жуков — то они механически подпадают под подозрение первыми.

Безусловно, в мемуарах самого Жукова, на которые опирается большинство историков, пишущих о тех роковых днях, есть немало недоговорённостей, неточностей и несообразностей. Нет сомнения, что маршал пытался задним числом снять с себя значительную часть ответственности, которая на нём, как на начальнике Генштаба, лежала за неудачи советских войск в начале войны.

Примечание. «На мемуары Жукова надо осторожно ссылаться…», — говорил не единожды нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов в беседах своему приятелю, писателю Феликсу Чуеву.

Сталин инициировал тщательное расследование причин трагедии 22 июня 1941 года, которое он в глубокой тайне вёл еще в начале войны, и которое в принципе-то никогда не прекращалось.

К концу 1952 года Сталин практически завершил это расследование — уже был завершен опрос оставшихся в живых генералов, командовавших частями в западных приграничных округах накануне войны. И это очень сильно встревожило высший генералитет и маршалитет. Особенно того же Жукова. Не случайно же они так резво переметнулись на сторону Хрущёва и чуть позже помогли ему осуществить государственный переворот 26 июня 1953 года.

Без суда и следствия был уничтожен главный свидетель — Лаврентий Берия.

В 1989 году знаменитое издание «Военно-исторический журнал» начал печатать некоторые материалы этого расследования, в частности, результаты проведенного Сталиным опроса генералов — когда они получили предупреждение о нападении Германии. Кстати говоря, все показали, что 18–19 июня, и только генералы Западного Особого военного округа черным по белому написали, что никаких указаний на этот счет не получали, а некоторые и вовсе узнали о войне из речи Моло-това. Так вот, едва началась публикация, как тут же редакции «ВИЖ» так дали по рукам, что печатание материалов немедленно было прекращено.

Выходит, что даже тогда эти материалы были опасны для генералитета и маршалитета. Не публикуют их полностью и до сих пор. Следовательно, они по-прежнему представляют угрозу. Впрочем, и для властей тоже, потому как публикация этих материалов в полном объеме вызовет термоядерный взрыв во всей исторической науке, ибо перевернет буквально все.

На шестой день войны сдан Минск, уничтожена почти вся наша фронтовая авиация, связи нет, Западный Фронт отходит в беспорядке, местами бежит, бросая оружие и технику…

Сталин уже утром 22 июня, судя по всему, заподозрил неладное именно на Западном Фронте, потому что в 7 часов утра он звонил первому секретарю ЦК КП (б) Белоруссии Пантелеймону Кондратьевичу Пономаренко и заявил ему, что поскольку получаемая от военных информация его не удовлетворяет, потребовал от него начать сбор сведений о положении противника через местные партийные органы.

Жуков, как начальник Генерального Штаба отвечал за связь, за получение этой самой информации, которую Сталин вынужден был искать через Пономаренко. Известие о взятии немцами Минска Сталин получил из сообщения английского радио, а не от Жукова и Тимошенко из Наркомата обороны. Следовательно, Тимошенко и Жуков намеренно скрывали информацию от руководства страны о ситуации на Западном Фронте. Сокрытие информации — это уже есть должностное преступление.

По свидетельству А. И. Микояна…

(Микоян А. И. Так было. — М.: Вагриус, 1999, — 612 с.),

«29 июня вечером у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, Микоян и Берия. В связи с тяжёлым положением Западного Фронта Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко, но тот ничего путного о положении на Западном направлении сказать не смог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем поехать в Наркомат обороны