Скотт Паттерсон - Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок
— Кажется, двадцать одна, — сказал Эснесс.
— Назовите их.
Эснесс потрясенно взглянул на Поулсона. Назвать? Он издевается?
Но Поулсон не шутил. Эснесс сглотнул и начал перечислять. Франция, Германия, Дания, Австралия, Япония, Сингапур… Он назвал все страны EAFE. Его широкий лоб покрылся капельками пота. Поулсон сидел и равнодушно смотрел на Эснесса стальными глазами, сжав массивные челюсти. Повисла неловкая тишина.
— Восемнадцать, — сказал Поулсон.
Он считал. И Эснесс назвал недостаточно — по крайней мере, так считал Поулсон. Эснесс не нашелся, что сказать. Он невнятно пробормотал последнюю часть презентации и ушел в замешательстве.
«Отличный способ показать, как вы цените мой усердный труд», — думал он.
* * *Global Alpha продолжал приносить невероятные прибыли, и Goldman начал закачивать в него миллиарды. К концу 1997 года QRG управляла 5 миллиардами долларов в долгосрочном портфеле, и еще 1 миллиард был в фонде Global Alpha (который тоже мог занимать короткие позиции). В каждом месяце они получали заоблачные прибыли. Эснесс продолжал привлекать в дело новые таланты. Он нанял Рэя Ивановски и Марка Кархарта — финансистов, учившихся в аспирантуре в Чикаго.
Он начал читать лекции как приглашенный профессор в Курантовском институте при Нью-Йоркском университете, который постепенно становился фабрикой по производству квантов. По всей стране университеты вводили курсы финансового инжиниринга. Карнеги — Меллон, Колумбийский университет и Беркли наряду с такими столпами, как MIT и Чикагский университет, готовились выпустить совершенно новое поколение квантов. Курантовский институт, расположенный совсем неподалеку от Уолл-стрит в Гринвич-Виллидж, постепенно зарабатывал репутацию элитной квантовой фермы. Именно там в конце 1990-х Эснесс встретил молодого кванта из Morgan Stanley по имени Питер Мюллер, а также Нейла Крисса. Через несколько лет он стал завсегдатаем турниров по покеру среди квантов.
А тем временем успех Global Alpha принес огромное богатство Эснессу и его чикагской звездной команде. Позже, оглядываясь назад, Эснесс поймет, как ему и его соратникам повезло начать заниматься инвестициями в очень удачный момент и для стратегии стоимости, и для стратегии инерции.
Но тогда казалось, что удача тут ни при чем. Эснесс становился все наглее и неугомоннее. Придя работать в Goldman в 1994 году, он надеялся совмещать интеллектуальную атмосферу университетских кругов с денежными перспективами Уолл-стрит: что-то вроде интеллектуальной нирваны, где бы его щедро вознаграждали за новые идеи. Но у него не было времени на то, чтобы заниматься исследованиями в том объеме, в каком хотелось бы. Goldman постоянно посылал его в разные уголки планеты, чтобы он встретился с новыми клиентами или проконсультировал сотрудников. Плюс офисная политика, плюс придурки вроде Поулсона.
И тогда он задумал немыслимое: покинуть корабль.
Решение было непростым. Goldman помог Эснессу начать, поверил в его силы и дал ему свободу внедрять те идеи и нанимать тех людей, которых считал нужным. Все это смахивало на предательство. Чем больше Эснесс думал, тем хуже казалась ему эта идея.
А потом он познакомился с человеком с идеальным набором навыков, который мог бы помочь ему запустить свой хедж-фонд: Дэвидом Кэбиллером.
С момента прихода в банк после летней тренинговой программы в 1986 году Кэбиллер резко выделялся на фоне сотрудников Goldman и казался бродягой. Он работал с ценными бумагами с фиксированным доходом, фондовыми акциями и пенсионными сервисами. Эснесса он впервые увидел в качестве связующего звена между институциональными инвесторами и GSAM, управлявшего деньгами внешних клиентов в дополнение к собственным средствам Goldman.
Кэбиллер, гибрид финансиста с Уолл-стрит и торговца подержанными автомобилями, быстро сообразил, что Global Alpha гребет деньги лопатой. У фонда были цифровые табло, где в реальном времени секунда за секундой фиксировались прибыли и потери. Однажды Кэбиллер наблюдал за тем, как мигающие цифры летят по экрану. У него перехватило дыхание: суммы каждую секунду росли на миллионы долларов.
И тут он понял, что с этими странноватыми квантами из Чикаго происходит что-то особенное. Они были не такими, как остальные сотрудники Goldman.
Они не просто были умны, они были добропорядочны. Они выполняли миссию: искали Истину. Он не совсем понимал всю эту чепуху, но одно ему было ясно: он хотел в этом участвовать.
Эснесс, группа избранных из Global Alpha и Кэбиллер начали встречаться в Rungsit — тайском ресторанчике в восточной части Манхэттена. Над дымящимися тарелками супа том ям и сатая из курицы они взвешивали плюсы и минусы свободного плавания.
Goldman хорошо платил и предлагал долгосрочные гарантии. Эснесса недавно сделали партнером. Ходили слухи о скором выходе на IPO и бесконечном количестве денег, которые это сулило. И все равно это была бы не их компания.
К концу дня выбор был сделан. Разговор свелся к тому, как назвать новую компанию: именем какого-нибудь греческого бога? Мистического чудовища? Они остались верны себе и своему занудству и остановились на названии, которое было не очень красочным, зато содержательным: Управление капиталом на основе прикладных количественных исследований, Applied Quantitative Research Capital Management, сокращенно AQR.
Некоторое время Эснесс не мог решиться. Руководство Goldman давило на него, чтобы он остался. Goldman был его домом. Кэбиллер был в отчаянии, но повлиять на решение Эснесса не мог. Однажды поздно ночью в конце 1997 года в доме Кэбиллера раздался звонок:
— Это Клифф.
Кэбиллер сразу понял: что-то произошло. Эснесс никогда просто так не звонил.
— Как ты? — спросил Кэбиллер. Улыбка на его лице была такой широкой, что сводило мышцы.
Последовала долгая пауза. Кэбиллер слышал дыхание Эснесса на другом конце провода.
— Ты готов?
— Готов, — сказал Эснесс.
И они стартовали. В декабре 1997 года, через пару дней после того, как банк начислил бонусы, Клифф Эснесс, Роберт Крэйл, Дэвид Кэбиллер и Джон Лью положили на стол руководства Goldman заявления об уходе. Чтобы морально подготовиться к этому шагу, Эснесс слушал саундтрек к бродвейскому мюзиклу «Отверженные».[90] Он не хотел снова передумать.
А меньше чем через год, 3 августа 1998 года, AQR начал работать и управлять капиталом в 1 миллиард долларов. На тот момент это был самый мощный запуск хедж-фонда: начальный капитал в три раза превышал ту сумму, которую они надеялись собрать. Более того, Эснесс и компания отказались от еще более миллиарда долларов инвестиций, поскольку просто не были уверены, что их стратегии позволят управлять таким огромным капиталом. Инвесторы стремились вложить свои средства в фонд. Харизматичный француз, менеджер фонда фондов Арпад «Арки» Бюссон, будущий кавалер супермодели Эль Макферсон и актрисы Умы Турман, предложил квантам за допуск его средств в фонд воспользоваться его швейцарским шале. AQR отказал ему, причем довольно резко.
Ничего удивительного. У AQR была идеальная родословная: гениальные кванты из Чикагского университета, благодаря Кэбиллеру — изобилие пенсионных и эндаумент-фондов в числе клиентов, безупречные рекомендации от Goldman Sachs, невероятные прибыли…
— Это было любимое дело, — вспоминает Кэбиллер. — Мы знали, что делаем, были готовы ко всему. У нас был идеальный набор знаний и умений, мы были что надо.
В первый месяц работы AQR Capital, который однажды был назван идеальной командой, гибридом Long-Term Capital Management и Tiger Management Джулиана Робертсона, получил скромную прибыль. Потом произошла катастрофа. Причина падения AQR была еще менее понятна, чем цепочка событий, погубившая LTCM.
Казалось, удача отвернулась от Клиффа Эснесса.
Вайнштейн
Пара черных лимузинов пронеслась по улицам Лас-Вегаса и исчезла в ночи. Стояла осень 2003 года. У кредитных трейдеров Боаза Вайнштейна был совместный корпоративный выезд. Они планировали обсудить изменения на кредитных рынках. Но это же Вегас! Трейдеры Вайнштейна жаждали свободы.
«Бесконечные ставки, бесконечная выпивка, бесконечный блэкджек», — рассказывал один из бывших трейдеров Deutsche Bank, работавший с Вайнштейном.
Совершив налет на столы для блэкджека, где Вайнштейн постоянно выигрывал, используя техники подсчета карт из книги «Обыграй дилера» и сыграв не одну руку в покер за столом с высокими ставками и в рулетку, они заваливались в арендованные стретч-лимузины,[91] открывали бутылки холодного шампанского и кричали шоферу, чтобы ехал быстрее. Их следующая цель — классическое развлечение квантов, пейнтбол.
На расположенном за городом полигоне команды занимали боевые позиции.
Проп-трейдеры, вооруженные до зубов бандиты, которые целый день зарабатывали деньги для банка (или для самих себя), готовились сразиться с флоу-трейдерами.[92] Их работа не такая эффектная: они были своего рода посредниками для клиентов Deutsche Bank и занимались подбором подходящих заказов на продажу и покупку в потоке сделок, проходящих через банк. Флоу-трейдерам разрешалось делать дополнительные ставки. Это придавало их жизни какой-то смысл, но они никогда не имели дело с настоящими деньгами — невероятными миллиардными позициями, которые могли либо в одночасье озолотить, либо разорить.
