Марк Цыбульский - Владимир Высоцкий в Ленинграде

Наверное, на самом деле выступлений Высоцкого во время третьих ленинградских гастролей театра было больше, чем на сегодняшний день известно.

Впрочем, и известно немало. Начнём по порядку. Первое выступление состоялось в ВАМИ 17 июня, то есть, на следующий день после приезда театра в Ленинград.

"Во время гастролей Театра на Таганке в Ленинграде в 1972 году в ВАМИ прошёл концерт Высоцкого, на который он привёл актёров театра В. Смехова, А. Васильева, В. Золотухина, Б. Хмельницкого и, кажется, И. Дыховичного, — рассказывал мне организатор этого выступления Э. Крейнин. — На этом концерте присутствовали Коля с Тоней (супруги Поповы. А. Попова работала в ВАМИ, а её муж Н. Попов — в ЛИЯФе — М.Ц.). После концерта Коля попросил меня поговорить с Высоцким о возможности его выступления в ЛИЯФе. Володя на удивление быстро согласился.

Помню, что в день выступления у него было прекрасное настроение. В машине по дороге в Гатчину он много шутил, рассказывал анекдоты, спел мне песенку попугая Эда (как раз в это время он записывал на пластинку свои песни к музыкальной сказке "Алиса в стране чудес"). Машину вёл Коля. Была с нами, если мне не изменяет память, и Наташа Смирнова" (Наталия Смирнова, в замужестве — Кане, была организатором нескольких выступлений Высоцкого в Ленинграде — М.Ц.).[154]

Здесь имеются две неточности, которые следует поправить: во-первых, записи "Алисы в Стране чудес" шли в 197501976 годах, а во-вторых, у Высоцкого нет песенки попугая Эда, а есть "Песня попугая" и "Песня орлёнка Эда".

Как припомнила в разговоре со мной Н. Кане, артисты Таганки выступали сначала, а во втором отделении должен был петь Высоцкий. Зал, однако, шумел и довольно явственно требовал от коллег Высоцкого поскорее прекратить и уступить место ему самому. Тогда Высоцкий подошёл к микрофону и сказал, что здесь выступают лучшие актёры страны и если зрители не желают их слушать, то тогда и он здесь петь не станет. Перед лицом такой серьёзной угрозы зрители притихли, и таганские актёры смогли закончить свою программу если и не при одобрении зала, то, во всяком случае, в спокойной обстановке.

После концерта Высоцкий побывал дома у Э. Крейнина по адресу: пр. Космонавтов, д. 19, корпус 4, кв. 1. "Собралась небольшая компания: Высоцкий, мы с женой, Наташа Смирнова и Миша Кане, Герман Бржезинский с женой и ещё одна семейная пара, наши приятели. Мы провели вместе несколько часов за ужином и разговорами. Немножко выпивали (все, кроме Высоцкого, — он пил только лимонад). Потом Володя звонил в Москву и разговаривал с Мариной Влади".[155]

17 июня, ВАМИ. Фото Натальи Кане

Автограф В. Высоцкого

17 июня, ВАМИ. Фото Натальи Кане

Звонить Высоцкий ходил к соседу Э. Крейнина. Как он мне рассказал, через минуту после ухода Высоцкого сосед, сообразивший, кто был у него дома, влетел в квартиру Крейнина с криком: "Автограф мне!" и фотографией, запечатлевшей самого соседа в "семейных" трусах где-то на пляже. Высоцкий внимательно посмотрел на соседа, на его фото и спросил: "Как зовут?" — "Миша", — ответил тот. Высоцкий взял фотографию и на обороте написал: "Мише от Вовы".

В ЛИЯФе, Ленинградском институте ядерной физики им. Б.П. Константинова, Высоцкий дал не один, а два концерта. Среди коллекционеров долгие годы было принято считать, что они состоялись 24 и 26 июня. Но так ли это? Как мы увидим ниже, воспоминания очевидца свидетельствуют, что выступления явно состоялись в рабочие дни. Но 24 июня — это суббота, поэтому, на мой взгляд, логично предположить, что концерты были, соответственно, в пятницу 23-го и в понедельник 26-го.

На обоих концертах присутствовал сотрудник института В. Глобенко. "Это было очень жаркое лето. В зале было страшно душно, окна в конференц-зале, где выступал Высоцкий, открыли настежь. Как мне кажется, концерт организовывал человек по фамилии Томбак, но он погиб в железнодорожной катастрофе в конце 1970-х годов. Но там, возможно, и другие люди принимали участие. Я тогда знал не всех, проработал на тот момент там года два-три. Об этих концертах много знает Олег Мрачковский. Он, кстати, и фотографировал тогда.

Концерты прошли с успехом невероятным! Народ висел гроздями на люстрах под потолком, а то, что во всех проходах сидели, а на всех подоконниках стояли, то об этом уж я и не говорю. Я думаю, там было раза в три больше народа, чем позволяла вместимость зала.

Кроме того, концерты транслировали по радиосети внутри института. Все сидели на рабочих местах и слушали. Словом, успех был оглушительный, как, впрочем, и следовало ожидать".[156]

Упомянутый В. Глобенко О. Мрачковский написал воспоминания о выступлениях Высоцкого в ЛИЯФе, которые под названием "Мой Высоцкий. Свеча поэту" опубликованы в Интернете на сайте "Клуб Foto.ru":

"В день концерта, часов в 17 жара стояла под 30. Безветрие. При входе покупали билеты по 10 копеек… Зал заполнен под завязку. Билеты кончились, и вход стал свободным. Перемещаться по залу невозможно. Пот заливает и разъедает глаза. Умыться бы, но это где-то на другой планете… Беда в том, что наводка на резкость была почти невозможна!

Поэт приехал, как он сказал, со своим другом Иваном Дыховичным — актёром того же театра. Поэт был в прекрасном расположении духа, раскован, исполнил много нам неизвестных песен. Зал принял его с восторгом. Рубаха на нём промокла до нитки, это хорошо видно на последнем фото серии".[157]

"Второй концерт разительно отличался от первого. Поэта было не узнать: он был скован, больше рассказывал, чем пел, а если пел, то это были песни о войне, шуточные песни, песни из кинофильмов, известные всем не один год.

Он тщательно подбирал слова, больше рассказывал о театре, состоявшихся спектаклях, сыгранных ролях в театре и кино, что больше напоминало не концерт авторской песни, а лекцию по линии общества "Знание".

По мнению мемуариста, скованность Высоцкого и тщательно подобранный репертуар объяснялись тем, что "в первых рядах сидела публика не по зову сердца, а по долгу службы, которая, как известно, не столько опасна для них самих, сколь для других".[158]

Не знаю, то ли О.Мрачковский за долгие годы подзабыл, как было на самом деле, то ли намеренно наводил тень на плетень, но сохранившиеся фонограммы обоих концертов убедительно доказывают, что не было ни скованности, ни несвободы в выборе песен. Напротив, на втором концерте Высоцкий спел то, что не пел за два дня до того, — "Балладу о брошенном корабле", песни "Комментатор из своей кабины…" и "Целуя знамя в пропылённый шёлк…" А то, что репертуар был несколько другой, то это вполне естественно — Высоцкий учитывал, что многие из сидящих в зале слушали его всего два дня назад, так что он старался поменьше повторяться.