Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов
31 октября
Утром встал с ужасными эмоциями, т. к. в 9 ¾, идя с Мамá в Арханг[ельский] соб[ор] через залы, должен был сказать несколько слов собравшимся сословиям в Георг[иевском] зале. Это сошло, слава Богу, благополучно! После литии гроб вынесли и поставили на колесницу, и мы снова тронулись тою же дорогою к станции. <…> В 12 ч. поезд тронулся. Пересели в Николаевский поезд в Химках и поехали.
[Вставка – запись рукою великой княжны Александры Федоровны]:
Неси свое бремя со стойким терпением и нерушимой надеждой. Бог придаст тебе сил нести его – точно так же, как Он возлагает это бремя на тебя. Господь вознаградит тебя за твое терпение в тот самый миг, как только Он снимет с тебя это бремя. (Англ.)
1 ноября
Пересели на ст[анции] Обухово в траурный поезд и в 10 час. Прибыли в Петербург. <…> Шествие от вокзала до крепости продолжалось 4 часа, благодаря тому что мосты на Неве были разведены.
Дневник великого князя Константина Константиновича
2 ноября. С.-Петербург
Молодой царь приводит всех в восхищение. Я слышал, что краткая речь, произнесенная им в Кремлевском дворце среди московского дворянства, была сказана громким, явственным, уверенным голосом. Вчера, принимая Государственный совет, он тоже обратился к нему с прекрасным словом. Я глядел на него на панихидах: спокойное, доброе лицо с задумчивыми, глубоко печальными и часто полузакрытыми глазами. Он тяготится своим величием. Его скромность страдает от необходимости быть везде и всегда первым.
Дневник цесаревича Николая Александровича
7 ноября. С.-Петербург
Второй раз пришлось пережить те часы скорби и печали, какие выпали на нашу долю 20-го октября. В 10 ½ началась архиерейская служба и затем отпевание и похороны дорогого незабвенного Папá! Тяжело и больно заносить такие слова сюда – все еще кажется, что мы все находимся в каком-то сонном состоянии и что вдруг! он опять появится между нами!56
Дневник великого князя Константина Константиновича
10 ноября. С.-Петербург
После обеда, когда мы столпились в Малахитовой комнате[389], он [Николай II] отозвал меня в сторону и сказал, что он хочет приехать в казармы проститься. Он прибавил, что боится разрыдаться. Им не налюбуешься; эта простота, это спокойствие, скромность, в которой столько величия, и особенно его чистый, глубокий и выразительный взгляд не могут не очаровать и не обворожить.
11 ноября
Оля[390] рассказывала, как хорошо говорил Государь, сидя подле нее за обедом 9-го числа: он ничего не хочет ломать; все, с чем, будучи наследником, он не соглашался, став Государем, он хочет хорошенько изучить и, во все вникнув, изменять постепенно, но настойчиво. Завтра предстоит ему первый доклад генерал-адмирала[391], с которым возможно несогласие по некоторым вопросам. Он сказал, что лучше пожертвовать одним человеком, хотя бы дядей, чем пользою государства.
14 ноября
Сегодня Государева свадьба. Мне очень недостает наших прежних простых отношений с Ники; мы видались чуть не каждый день за те два года без малого, что он служил у нас в строю. Теперь о милом прошлом не может быть и помину. Я не стану к нему ездить без приглашения, считая это непочтительным и неприличным, а ему и без меня дела довольно и, конечно, я не жалуюсь на то, что меня не зовут. Говорю это искренно. Болтают, будто бы дяди Государевы стараются иметь влияние на царя, не оставляют его без советов, но я думаю, что в этих слухах говорит зависть и что это пустые сплетни. Но я знаю наверно через Олю, Владимир[392] очень докучает вдовствующей Государыне разными напоминаниями и предложениями; например, он сильно настаивал, хотя и безуспешно, чтобы невесту везли под венец в золоченой карете, чтобы, как будущей императрице, были переданы различные бриллианты.
Минни[393] очень тяготится всем этим. Знаю также, что она не нахвалится молодым Государем, который окружает ее самыми заботливым ласками и попечениями. Он с нею чрезвычайно предупредителен.
15 ноября
Вчера в 10.30 утра вся наша семья и иностранные принцы собрались в Арапской комнате Зимнего дворца. Я приехал с Мамá[394]. После многих лет она решилась явиться на высочайший выход в серебряном парчовом русском платье с жемчугами. Незадолго до прибытия императрицы с невестой приехал царь-жених. Он был в Лейб-гусарском мундире. Если б я заранее не рассчитывал, что к свадьбе он захочет одеться понаряднее, то разочаровался бы, желая чаще видеть его в нашей Преображенской форме. Я поднес невесте букет из белых роз с красными бархатными лентами и вышитыми на них золотыми вензелями Петра I. Больно было глядеть на бедную императрицу. В простом, крытым белым крепом вырезном платье, с жемчугами на шее, она казалась еще бледнее и тоньше обыкновенного, точно жертва, ведомая на заклание; ей невыразимо тяжело было явиться перед тысячами глаз в это трудное и неутешное для нее время.
Пока она и великие княгини окружали невесту в Малахитовой комнате, где статс-дамы убирали ей голову и прикалывали к платью золотую, подбитую горностаем мантию, я видел Государя, стоявшего в Арапской комнате. Я стоял в углу, у выхода в Помпеевскую галерею…
Шествие в церковь открыла императрица с датским королем[395]; за ними шел Государь с невестой. Залы были переполнены.
В церкви бедная императрица почти все время плакала. Шаферами были: у государя Миша[396], греческий Georgie[397], Кирилл[398] и Сергей Михайлович, а у невесты Борис[399], Митя[400], Николай Михайлович и Георгий Михайлович. Странно и непривычно было слышать, когда о. Янышев читал: «Венчается раб Божий Благочестивейший, Самодержавнейший Великий Государь Император Николай Александрович…»
Государь только очень немного ниже ростом своей невесты, но это в глаза не бросается. Они оба так хорошо и неподвижно стояли под венцом. Их лица мне удалось рассмотреть, когда они обходили вокруг аналоя: опущенные глаза, сосредоточенное выражение. И вот в первый раз после государя называли супругу его, благочестивейшую государыню императрицу Александру Федоровну. Из церкви они шли уже впереди, а вдовствующая императрица со [своим] отцом за ними.
Дневник Николая II
14 ноября. С.-Петербург
День моей свадьбы! После общего кофе пошли одеваться: я надел Гусарскую форму и в
