Мирослав Дочинец - Вечник. Исповедь на перевале духа

...Тот удивительный человек ввел меня в живую сказку, открыл передо мной зеленый университет карпатского Марамороша. Это был волхв травы, он молился на нее, он знал, как с ней беседовать.

«Трава, как человек, - говорил почтенный Джеордже. - Корнями держится земли, а душой тянется к небу. Ибо оттуда она посеяна. У травы есть разум, слух и память».

Я смеялся, а он был торжественно серьезен, в его глазах темнело дно колодца. Он терпеливо объяснял мне странные вещи. Самое лучшее снадобье от кашля - репейник с собачьего хвоста. Почему? Да потому, что в нем здоровое и зрелое семя. Стебель настолько хитер, что нацепляет головки с семенами на собаку, чтобы тот понес их дальше. Так же и ягоды искушают птиц лакомством, чтобы те полетели с их косточкой. А цветы принаряжаются для пчел и шершней.

Разве это не разум?

Клен пускает по ветру свои легонькие вертушки с семенем, липа открывает свои медовые прицветники, чертополох семена опускает на воду в челноках, козлобородник подготовил себе прицепку к козе иль иной скотине, зрелый молочай взрывается, точно бомбочка. Мак, созревая, сам прокалывает себе маковку и не спеша кадит черным порохом, как бывалый сеятель. А одна водяная трава при цветении наполняет пузырек воздухом и всплывает на поверхность. А потом с тяжеленьким плодом снова опускается на дно. Дрок пружиной рассеивает вокруг золотую пыльцу. У шалфея есть тоненькие перекладинки, крутящиеся и взвешивающие семя перед тем, как пустить его по ветру. А если тронуть мясистый плод момордики, то она выстрелит на пять метров скользкой струей с зернышками.

Иль это не разум? Мозга нет, а какой потайной ум! Людям еще и не снились машины, а уж флора придумала себе самые хитрые механизмы, чтобы утвердить свой род на земле.

На кульбабу-одуванчик (крохотный близнец солнца) подуешь - и целый рой пуха разлетится во все стороны. Упала пушинка, и семечко мизерными зазубринками цепко хватается за почву. На следующий год тут засветится целая роевня маленьких солнц.

А какая сила, какая воля у травы! Нам бы хоть частичку из этого.

Трава крошит камень в стремлении к солнцу. Выживает в огне и льдах. Воду найдет там, где не найдет человек. На голой скале прорастет, выпуская такую кислоту, что превращает камень в песок, дабы было ей из чего жить.

«Обрати внимание, - гладил невыразительную былинку пан Джеордже. — Тоненькое, бледненькое ничтожество, мусорок у дороги. Кажется, наступил - да и готово! Ан нет, коллега. Ты уйдешь, а оно подымется и дальше будет колебаться на ветру - туда-сюда. Под дождем нагнется. От зноя скрутится в трубочку, в посуху с росы напьется, из тучи потянет себе влагу. Зачует козу либо зайца - испустит такой душок, что те морды отворотят... Вот тоненький колосок, а какие там мощные помпы работают день и ночь - качают чистейшую воду из земли, какой нет ни в одном колодце. В этой былинке смешиваются слезы неба с солью земли в животворный сок. Им можно излечить семь тяжелых недугов. Сила эта одолевает хворь, укрепляет больного. Нет, не пустой это сорнячок - трава господня! И загадка своя кроется в каждой травинке, каждая растет по какому-то назначению. Как и человек. Ибо нет у Господа пустоцвета».

А с какой любовью создано зелье! Потому оно и есть знак любви, когда цветет. Если тогда к цвету прикоснуться губами, то почувстуешь, что он теплее. Если нашептывать ему ласковые слова либо песенку напевать - благодарно наклонится в твою сторону. Трава запомнит тебя и когда ты будешь проходить мимо, она будет радоваться твоим шагам.

Мой учитель читал травы, как мудрую книгу, и говорил, что сию книгу не прочесть до конца никому. Он ходил по лужку мягко, осторожно, чтоб не наступить на ценную траву. Он и меня научил смотреть под ноги, и с тех пор среди трав я хожу, как среди людей. Здороваюсь с ними, как с давними знакомыми. А с некоторыми, каких не находил годами, встреча очень волнующая. И с прогулки я никогда не возвращаюсь без пахучего пучка.

А тогда, сохраняя в свежей памяти свидетельство Миколы Шугая, спросил я старого травника про цвет папороти на Ивана Купала. Он смачно засмеялся:

«То все выдуманные сказки. Однако правда не менее чудесна. Папороть рассеивает свои созревшие споры, и из каждой, упавшей на влажную землю, произрастает маленькая, точно ноготок, зеленая заплатка. Она напоминает сердечко. На той бляшке образуются два органа - кругленький мужской «огурчик» и женская пустая «бутылочка». В нее вливает свое семя «огурчик». В сладостном единении ждут они из неба благословения - капельки дождя иль росы - и тогда происходит тайна оплодотворения, рождается росток новой папороти. В любовно-сладкие для нее дни (где-то на Ивана Купала) она действительно может светиться. Да не это главное. Дикая яблоня тоже светится, как покрывалыде из зеленоватых свечей».

«А почему они светятся?»

«Потому что в это время земне токи самые сильные. Они струятся по стебельку, растапливая в нем смолы, и они закипают в целительном снадобье. Человек тоже получал эту живительную электрику, когда ходил босиком, спал на земле, ковырялся в ней руками. Никакое мясо, никакие плоды не дают нам такого здорового питания, как травы и коренья. Давние люди употребляли в двести сорок раз больше растений, чем мы, и тела их бугрились мускулами. Они не боялись ни медведя, ни мамонта, ни ледника».

Он отлично знал, что и когда собирать.

После теплой воробьиной ночи собирали мы под Поженяской «двадцать главных трав». Подошло время их зрелости. Пан Джеордже сразу после просушки упаковывал их в полотняные мешочки - одни больные будут носить их на груди, другие класть под голову на ночь, третьи перетрутся на порошок, четвертые пойдут на мазь, пятые зальются виноградным перваком...

Учил он меня, как запаривать липу, бузину и малину, чтобы сразу же сбить лихорадку. Показывал желтый цветок марьянника, излечивающий туберкулез и экзему. Радовался, точно дитя, когда мы нашли золотой корень. Что он только не лечит: высокое давление, нервы, ревматизм, печень. Я спросил, не это ли и есть самое целительное зелье. Нет, марьин корень еще ценнее, его добавляют почти по всем рецепциям. Либо тот же корень солодки. А купина - настоящая чародейка: предупреждает старость, укрепляет слабое тело, проясняет память. Ее он и сам с удовольствием употребляет. Каждая трава внимания и уважения требует. Даже простой пырей для знающего целителя великая трава. Лечит почки, суставы, глаза, спасает детей от рахита. А бывает, что и убогий мышиный горошек не заменят никакие лекарства из аптеки.

Каждой траве свое время. И каждому больному - своя трава. Как в стеблях и корнях смешиваются и зреют вещества для разных стихий, так и причиной хворей людских может быть то воздух, то зной, то ядовитые соли, то недостаток доброй воды.