Отто Кариус - "Тигры" в грязи.

Мне приходилось успокаивать фельдфебелей, когда они жаловались на командиров, а также постоянно убеждать командиров, что наш личный состав — великолепные ребята, на которых можно положиться. Вероятно, из-за ожесточенных боевых действий мои подчиненные были на взводе, и однажды «бомба» взорвалась, причем последствия этого оказались гораздо более серьезными, чем я ожидал.

И более того, именно русские дали толчок тому, что произошло. Они не позволяли нам воспользоваться заслуженным отдыхом даже на наших «резервных позициях» — постоянно вели огонь, и над нами в море летели снаряды их дальнобойной артиллерии, которая находилась к югу от Нарвы. На самом деле они хотели попасть по автомагистрали, но снаряды падали слишком далеко. Когда они пролетали над нашими головами, у нас было ощущение, что они несут с собой крышу. Подобного рода малоприятный огневой вал возникал над нами примерно раз в два часа. Мы слышали приглушенный звук издалека и могли с точностью до секунды вычислить, когда они пролетят над нами и в каком месте. Часовой должен был немедленно докладывать о начале массированного артобстрела. Существовал приказ о том, что все при обстреле должны бежать в подвал дома. Этот приказ был совершенно оправдан, что подтвердил случай, когда русский снаряд упал с недолетом. Унтер-офицер из ремонтного взвода и ротный писарь были убиты осколками, когда направлялись в убежище, но не успели вовремя. Следовательно, предосторожность была совершенно необходима.

Однако фельдфебелей, которые спали в другой комнате, по соседству с нами, коробило, что командир всегда первым прыгал в подвал через дыру в полу, хотя такой спешки и не требовалось. Кроме того, в соответствии с воинской традицией командир должен думать о личной безопасности в последнюю очередь. Ротный связист, фельдфебель Шотрофф, в других случаях спокойный, надежный человек и образцовый солдат, сорвался, оскорбил фон Шиллера. Дошло и чуть ли не до рукоприкладства. Фельдфебель был взят под стражу как бунтовщик.

Фон Шиллер настаивал, чтобы я немедленно пошел с ним в военный трибунал. Нам в любом случае нужно было идти на совещание к командиру танкового полка дивизии «Великая Германия» полковнику графу Штрахвицу. По дороге я призвал фон Шиллера не портить жизнь такому надежному солдату, как Шотрофф.

В конце концов я добился того, что он заколебался. Наверное, сообразил, что в трибунале придется говорить вещи, которые будут неприятны ему самому. Как бы то ни было, к моему огромному облегчению, он повернулся ко мне и сказал:

— Ладно, Отто, я все это обдумал. Ради тебя лично накажу Шотроффа за безобразное поведение. Посажу под арест, а потом возьму с собой на боевые действия.

Я молчал; с моих плеч свалилось огромное бремя. Фельдфебель Шотрофф был подвергнут самому суровому наказанию, которое ему мог определить ротный командир: ему было запрещено отлучаться из расположения роты. Затем ему предстояло выполнять обязанности радиста в танке командира во время нескольких следующих боев. Последнее наказание было вдвойне фальшивым психологически. Назначение во фронтовые подразделения не могло быть карой, а только долгом каждого из нас. Оно требовалось от всех нас, как само собой разумеющееся. Следует заметить, что Шотрофф часто просил разрешить ему участвовать хотя бы в нескольких атаках. Однако ему всегда отказывали, потому что его трудно было кем-либо заменить. Наконец, фон Шиллеру никогда бы не разрешили взять его в свой танк, что вскоре и подтвердилось.

«Операция Штрахвица» 

Полковник резерва Гиацинт граф Штрахвиц был таким человеком, которого, повстречав один раз, не забудешь никогда. Прекрасный организатор, он давал подчиненным возможность проявлять смекалку и считал это делом само собой разумеющимся. Нам очень повезло, что мы участвовали в нескольких операциях под его командованием. Они были прекрасным образцом успешных действий. Граф Штрахвиц получил Рыцарский крест 25 августа 1941 года еще как майор резерва и командир 1-го батальона 2-го танкового полка. 17 ноября 1942 года он был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. В качестве полковника и командира танкового полка дивизии «Великая Германия» 28 марта 1943 года он получил мечи к Рыцарскому кресту. Мы внесли свой вклад в операцию, о которой пойдет речь. За успешное ее проведение 15 марта 1944 года он был отмечен бриллиантами к Рыцарскому кресту.

Сплетники утверждали, что Штрахвиц был отстранен от командования танковым полком дивизии «Великая Германия» за слишком большие потери. У меня есть правомерные сомнения относительно этих утверждений. Граф Штрахвиц и его личный состав всегда использовались в горячих точках на фронте, где им приходилось выполнять чрезвычайно трудные операции. Тяжелых потерь не всегда можно было избежать в такого рода боях, но благодаря именно этим операциям удавалось спасти жизни многих солдат из других подразделений.

Граф Штрахвиц взял с собой из «Великой Германии» личный состав, а также несколько танков и бронетранспортеров. Наша рота играла лишь второстепенную роль в первой операции, призванной отрезать «восточный мешок» и уничтожить его. Атака проводилась в направлении с запада на восток вблизи «каблука ботинка».

Был образован фронт наступления, и «мешок» в конце концов был ликвидирован. Дорога, которой пришлось для этого воспользоваться, была недостаточно широка и тверда для наших «тигров». Так что им пришлось довольствоваться танками «T-IV», которые были на 30 тонн легче.

Их граф взял с собой. Он ехал в передовом танке и тем самым с самого начала завоевал наше доверие. В этой операции мы отвечали только за то, чтобы сдерживать натиск, которому вполне естественно подвергались другие районы «западного мешка» в результате атаки.

Вся операция шла при поддержке пикирующих бомбардировщиков «Штука», или, вернее сказать, предполагалось, что будет проходить при поддержке пикирующих бомбардировщиков. Однако они оказались неэффективными на поросшей густым лесом местности и даже представляли опасность для наших войск! Летчики были не в состоянии распознавать цели. «Юнкерсы-87» прибыли вовремя и храбро спикировали на предназначенные им цели. Одна из их бомб упала на единственную дорогу, по которой только и могли двигаться атакующие танки. Упади она минутой позднее, сам граф Штрахвиц стал бы жертвой этой бомбы. Он разразился ругательствами, и атаку пехоте пришлось проводить без поддержки бронетехники.

Следует отметить, что намеченные цели должны были быть достигнуты любой ценой до наступления темноты. В противном случае существовала опасность того, что русские вырвутся из мешка на юг или двинутся на наши собственные позиции, которые висели на волоске. Фактически, Штрахвиц достиг цели без танков и пикирующих бомбардировщиков.